Галина Громова. ИВАШЕВСКИЕ ПОДВИЖНИЦЫ. (Монахини сестры Панфиловы).
Мое детство прошло в деревне Ивашево Солигаличского района. Одним из ярких впечатлений того времени, было соприкосновение с непонятным для меня бытом живущих рядом двух женщин. Это были Ивашевские старожилы — сестры Панфиловы Старшую из сестер звали Феодосия Васильевна, примерно 1900-1903 г.р., а младшую — Любовь Васильевна, 1909 г.р.. Они покинули наш мир будучи в преклонном возрасте в первой половине девяностых годов, точной даты, к сожалению, уже не помнит никто.
Сестры были глубоко верующими людьми и вели строгий аскетический образ жизни. Замужем они не были, в организациях не работали, а жили на пожертвование и, своим рукоделием. В то время, они выделялись среди всех не только своим внешним видом, но и необыкновенным трудолюбием. Мне вспоминается их летняя заготовка дров, когда они за несколько километров несли на себе из леса бревна на дрова. Это в то время, когда уже все возили дрова на тракторах. Особенно удивляла местных жителей Феодосия Васильевна, которая в холодное время года одевалась очень легко. У Фени (так ее называли в деревне) и у Любы был брат Павел, который погиб во время Великой Отечественной войны. У него осталось шесть человек детей и сестры помогли невестке вырастить их.
Зимой сестры, проявляя заботу об односельчанах, следили за прорубью на Ивашевском ручье, чтобы она не замерзала, и не ее заносило снегом. Для этого летом они вязали пастельники, коврики размером метр на полтора. Пастельники были очень аккуратно связаны из пучков стеблей высокой травы, цветущей метелкой. Зимой они сооружали из них над прорубью шалаш, вход которого тоже был закрыт пастельником. Полоскать белье в таком шалаше, было одно удовольствие — ветер не дует и мороз не пробирает, да и прорубь не замерзает. Пастельники в народе использовали вместо современной пленки для закрытия огуречников весной от заморозков и парников для помидор. Обе сестры Панфиловы славились в округе своим рукоделием. Феодосия Васильевна хорошо шила, и обшивала все ближайшие деревни, а Любовь Васильевна хорошо пряла и вязала косынки из овечьей и собачьей шерсти. Приносили к ним, и стирать косынки. Они стирали их бережно, а затем растягивали на деревянной рамке для сушки. Таким образом, косынки сохраняли свой первоначальный вид.
Церквей поблизости не было и народ, кто тайно, кто открыто шли к Ивашевским подвижницам. И я не раз бывала у них в дому по поручению своей матери, то меду приносила, то денежки в церковь на свечки. Жили сестры в родительском доме, состоявшем из зимней и летней избы. Мне запомнилась зимняя изба, в которой они жили. Она была старой и покосившейся. Чтобы войти в нее, нужно было преодолеть крутую и скользкую горку, образовавшуюся в коридоре из половиц. Пол около двери в избу был круто задран вверх. Проходя по такой горке, я невольно ловила себя на мысли, как мне страшно, а каково пожилым женщинам ходить по ней в день многократно, да еще с дровами или ведрами воды. Какой-то необычный трепет вызывала у меня атмосфера их жилища. Их дом был скромным, как впрочем, и у большинства моих односельчан. В прихожей по стенам стояли лавки, а в углу — стол. Посреди избы стояла большая русская печь с голбцем (это боковая деревянная пристройка к печи, выходящая внизу в подвал), а наверху устраивалась лежанка. В углу прихожей весели иконы с лампадкой, а на стене — фотографии близких им людей.
Ни одно горе в округе не прошло мимо сестер. Они, и людей утешали, и подсказывали как поступить в том или ином случае. В середине XX века, детей открыто редко крестили, потому что боялись лишиться работы или нажить себе проблемы. Вот и крестили деревенских ребятишек в бане, а крестики и святую воду приносили сестры Панфиловы из Солигаличского Петропавловского храма. Феодосия Васильевна была благословлена на чтение Псалтыри над умершими. Псалтырь над усопшим читался непрестанно и ночью. Затем отпевали заочно в Петропавловском храме, чему также содействовали сестры Панфиловы.
Прошло несколько десятилетий, прежде чем мои детские впечатления вновь всколыхнули мою душу и побудили к расспросам односельчан. Мое любопытство привело к Чистяковой Анастасии Васильевне, 1931 г.р., которая жила по соседству с Панфиловыми. Кроме того она была последней, кто покинула родную деревню. (После большого пожара в 1949 году из 57 домов осталось всего 27 дворов. тогда начался переезд сельчан в города и к 2011 году в Ивашеве остались стоять сиротливо 9 домов.)
Монахиня Ангелина
От Анастасии Васильевны я узнала, что когда сестры стали немощными о них позаботился Господь, и нашлись добрые люди, которые оформили им социальную пенсию и помогли дожить свой век в родных стенах. Анастасия Васильевна передала мне три фотографии, которые были дороги сестрам. На одной фотографии я сразу же узнала св. прав. о. Иоанна Кронштадтского. На другой, плохо сохранившейся фотографии (может, ее часто брали в руки, или она висела у лампадки, или рядом зажигалась свеча) — была изображена матушка Ангелина (в миру Борисова Александра Владимировна). На третьей — неизвестный мне священник ((впоследствии выяснилось, что на фотографии изображен духовный отец матушки Ангелины — иеромонах Иоасаф (Сазанов), в схиме Серафим)).
Иеромонах Иоасаф (Сазанов)
Так я узнала, что у Ивашевских подвижниц было особое отношение к матушке Ангелине [в 2012 г. спустя 9 л. с начала поисков была найдено место кельи матушки Ангелины, сейчас там поставлена часовня — Ред. Сайта]. В начале XX века матушка Ангелина жила в лесу около деревни Красниково, что примерно находится в 10-15 км от нашей деревни. Умерла матушка 17 июня 1924 года и похоронена около Никольского храма в Верхнем Березовце, что стоит в 6 км от Ивашево. Анастасия Васильевна рассказала, что на большие праздники сестры Панфиловы ходили в Солигалич пешком, около 40 км, молиться в Петропавловскую церковь. В ней долгое время служил архимандрит Серафим (Павел Борисов), брат матушки Ангелины. С Панфиловыми молиться в Солигалич ходила и родная тетя Анастасии Васильевны, Мария Федоровна. Их путь лежал мимо Верхнего Березовца, где они непременно заходили к Никольскому храму на могилку к матушке Ангелине. Тетя приучила и маленькую Настю (мою собеседницу) посещать могилку матушки Ангелины и обращаться к ней в скорби. Так она поступает и до сих пор. На могилке она берет земельку и прикладывает к больным местам на руках или ногах, и тогда ей становится легче. Так, и многие деревенские поступали, и по молитвам матушки Ангелины получали исцеления.
Св. прав. Иоан Кронштадский
Рассказ Анастасии Васильевны и фотографии, свидетельствуют о том, что Ивашевские подвижницы имели духовную связь с иеромонахом Иоасафом (Сазановым) и с матушкой Ангелиной. Во всяком случае, их образ жизни, крепость духа, их проживание вблизи места духовных подвигов матушки, а также возраст, указывают на то, что они были знакомы. 17 июня 1927 году батюшка Иоасаф со своим послушником Павлом (впоследствии иеромонахом Серафимом, братом матушки) приезжали в Верхний Березовец. В этот день на могилку к матушке Ангелине съехалось много народа, и это событие конечно не могло пройти и мимо сестер Панфиловых. По жизнеописанию, в 30-е годы отец Иоасаф устраивал своих духовных детей на жительство в келлии, подальше от мира, общинками (от одной до шести человек), наказывая подражать монашескому житию: вычитывать правила по церковному уставу, а в свободное время заниматься рукоделием. Были ли, в числе духовных детей отца Иоасафа, сестры Панфиловы, трудно сказать, хотя они действительно жили такой общиной.
Несмотря на гонения и притеснение верующих, на закрытие, поругание и разрушение храмов в безбожное время — светильник матушки Ангелины не погас. С ее уходом из жизни, зажглись новые два — в Ивашеве. Все атеистическое время Ивашевские подвижницы своим духовным подвигом свидетельствовали, что жива и крепка вера Православная, и своим безмолвным примером указывали путь к Богу. Молитесь о нас, угодницы Божии!