Публикации сайта. В поисках Истины: Церковь в политике.
«Участие церкви в политической жизни неуместно. Использование Христа для политических целей, несомненно, профанирует христианство. Однако это не то же самое, что оценивать общественные процессы с позиции христианства».
— Эти слова участника интервью которое публикуется с сокращениями (полностью здесь) можно привести как эпиграф к данной публикации.
Участник беседы, Кирилл Говорун — клирик Русской православной церкви, архимандрит, профессор, кандидат богословия, доктор философии и публицист. Один из церковных людей, который не боится озвучивать своё мнение, критически анализируя процессы, происходящие в церкви и обществе.
Общественная и церковная жизнь меняется на глазах. В соседней Украине, эти изменения крайние, и резко очерченные. Напрасно кажется нам, что ветры перемен минуют нас, каждого из нас. Не минуют. Ветер, как бы мы не отвращались его, лишь испытывает наш дом, на песке он, или на камне. Лишь со Христом, в истинном свете Писания, открыто встречая вызовы времени (одно из слов Патриарха), без лжи и боязни — мы избежим обмана, и будем готовы к испытаниям.
Иустин Александров.
Главное, что сегодня заботит церковные структуры, — самосохранение
Как вы оцениваете ситуацию, в которую попала УПЦ МП после начала войны между Украиной и Россией?
— Церковь находится в серьёзном кризисе. Формально устранившись от политики, фактически она активно участвует в политических процессах, хотя этого и не признаёт. Если не словом, то молчанием. Она потеряла из фокуса своего внимания боль людей, ставших жертвами конфликта. Главное, что заботит церковные структуры, — сохранение статус-кво самих административных структур. На первый план выступила защита корпоративных интересов. И это большая проблема.
Есть ли идеологический раскол среди прихожан и священноначалия УПЦ МП?
— Конфликт на востоке Украины часто представляют как конфликт между православными и католиками или греко-католиками, или же как конфликт между русскоязычными и украиноязычными. Но по обе стороны конфликта находятся люди, говорящие на русском языке, и большинство из них, если верует, посещает православную церковь Московского патриархата. Единственное, что их разделяет, — «русский мир». Эта идея стала камнем преткновения, разделившим единую церковь. Люди могут ходить в один храм, причащаться из одной чаши и при этом находиться по разные стороны линии огня.
Что касается Украинской православной церкви, то в ней происходит пугающе стремительное расслоение между мирянами, духовенством и епископатом. У каждого из этих слоёв украинского церковного сообщества формируются свои радикально противоположные интересы. Миряне участвуют в войне, страдают от неё, становятся беженцами, переживают за свой народ. Из духовенства многие сопереживают мирянам, пытаются сберечь людей, которые уходят из церкви. У епископата же, на мой взгляд, доминирует желание сохранить административный статус-кво. Это настоящая катастрофа на фоне того, что другие украинские церкви не испытывают того же расслоения.
<…>
«Русский мир» как гражданская религия
Как вы оцениваете идеологическую и церковную составляющую «русского мира»?
— Концепция «русского мира» — идеология, генезис которой очень схож с генезисом «немецкого мира», приведшим к Первой и Второй мировым войнам.
Идеология «русского мира», как всякая идеология, не является церковной. Но как только её начинает формулировать церковь, люди получают метафизическую мотивацию для того, например, чтобы убивать друг друга ради некой сверхидеи. В случае с «русским миром» церковь выступает автором проекта, который вредит и обществу, и ей самой.
Это по сути гражданская религия. Набор неких верований, которые по форме являются метафизическими, но при этом относятся к политической сфере. Когда политический режим по-другому не может себя легимитизировать, он всегда призывает на помощь гражданскую религию.
Каковы проявления этой болезни на русской почве?
— «Православие, самодержавие и народность» — это формула гражданской религии, существовавшей в России по крайней мере уже в XIX веке. Пророком её был Достоевский. Вспомним «Бесы», где говорится о «русском Боге». «Русский мир» — это набор политических лозунгов, завёрнутых в религиозную обёртку.
В РФ есть проблема легитимности власти. Вспомните выборы в Госдуму 2011 года, приведшие к выступлениям на Болотной площади, ярлык «партия жуликов и воров», казалось, намертво приклеился к партии власти. Так у народа усиливались сомнения в легитимности власти. И тут на помощь пришла церковь с концепцией «русского мира» и поддержала пошатнувшуюся власть. Так что в этом смысле речь о классической гражданской религии, которая легитимизирует власть, когда другие инструменты легитимизации, в частности выборы, перестают работать.
Первичные идеи «русского мира» были сформулированы в 70-е годы. В ней «русский мир» представал как некая интеллектуальная общность. В 90-е несколько российских политологов либерального направления переформулировали эту идею, указав на то, что интеллектуальной ценностью русской цивилизации являются люди, выехавшие за пределы России, — учёные, айтишники, деятели культуры. Они хотели использовать потенциал этого сообщества, чтобы поднять Россию. Основой их тезис — периферия важнее, чем центр. В начале 2000-х вектор идеи из центробежного перешёл в центростремительный. И сейчас уже Россия, какая есть, позиционируется в качестве основы для экспансии идей «русского мира» на периферию, причём в агрессивной форме. Проект из демократического превратился в неоимперский. И это произошло при участии церкви, давшей риторическое обоснование «русского мира».
Насколько участие иерархов Русской православной церкви, в частности патриарха Кирилла, с которым вы хорошо знакомы, в проекте «русский мир» является проявлением искренней веры?
— Я воздержусь давать пространные комментарии на эту тему. Скажу лишь, что проект русского мира — это проект, в котором сочетаются личная искренняя заинтересованность, вера в идею и существенная утилитарная составляющая.
Майдан был положительным явлением
<…> Не разочаровались ли вы в Майдане, глядя на нынешние трудности?
— Отнюдь. Я думаю, что они связаны не с Майданом как таковым. И война, которая последовала, не вытекает из него органически, как пытается представить пропаганда. Война как однозначное зло явилась реакцией на Майдан, что говорит о том, что он сам по себе был положительным явлением.
Вы продолжаете оставаться членом православной церкви МП. Поддерживаете ли дружеские связи с коллегами в Москве?
— Да, более того, я клирик Русской православной церкви. Какие-то дружеские связи остались, какие-то оборвались. Но с этой проблемой сталкиваемся все мы. И каждый из нас выбирает собственную стратегию сохранения дружбы. Иногда, чтобы сохранить отношения, лучше их «поставить на паузу».
Вы профессор, читающий лекции по всему миру. С какими мифами о современной Украине сталкиваетесь?
— Вы знаете, я всё-таки имею дело с очень специфической, как правило, академической средой, в которой люди привыкли мыслить и подвергать критическому анализу всё, в том числе и российскую пропаганду. Счастье общения со здравомыслящими людьми делает каждое моё выступление с лекциями в университетах мира большой радостью. Поддержка Украины колоссальная и в христианских кругах, и в университетской среде, и среди общественно-политических деятелей как на Западе, так и на Востоке, а я последнее время много работаю и в Китае.
<…>
Христианство и политика — насколько это совместимо? Не профанирует ли образ Христа его эксплуатация в политике? И уместно ли участие церкви в политической жизни общества?
— Думаю, что участие церкви в политической жизни неуместно. Использование Христа для политических целей, несомненно, профанирует христианство. Однако это не то же самое, что оценивать общественные процессы с позиции христианства. Думаю, что богословие, которое отказывается от соприкосновения с внешним миром, само профанируется, заболевает аутизмом или, того хуже, делает церковь социопатом. Занятие абстрактным богословием и есть путь к его профанации. Только во взаимодействии с миром и обществом богословие находит свою полноту и оказывается способным делиться этой полнотой с другими. <…>