Громова Г.А. ЖИЗНЬ – БЕЗ НАЧАЛА И КОНЦА. Моя родословная.

Посвящается моей матери

Комиссаровой Любови Николаевне.

 

“Жизнь без начала и конца

Нас всех подстерегает случай.

Над нами — сумрак неминучий,

Иль ясность Божьего лица…

Сыны отражены в отцах:

Коротенький обрывок рода —

Два-три звена, — и уж ясны

Заветы тёмной старины:

Созрела новая порода, —

Угль превращается в алмаз…»

А. Блок. Возмездие. (1910-1921 гг.)

 

 

От родительского дома в д. Ивашево Солигаличского района, я поведу свой рассказ о Комиссаровой Любови Николаевны (1926 — 2018), моей матери.

На долю матери выпала тяжелая судьба, полная испытаний, переживаний, лишений и скорби. Она словно “оловянный солдатик” преодолевала все житейские невзгоды. Видимо, за ее терпение и смирение Господь даровал ей долгую жизнь (91 год) и силы нести по жизни свой крест. Моя мать была очень организованным человеком в жизни и с этим, она правильно следила за своим здоровьем, питанием и нагрузками. 40 лет она посвятила педагогическому труду, подняла и воспитала шестерых детей, из них трех приемных. У нее было развито чувство юмора, и она могла организовать веселое времяпрепровождения для своих ближних, играя на гармошке «русского». Поэтому, самые мои лучшие воспоминания из детства — это звучание гармони. Последний раз она взяла в руки гармонь в свое 80-летие.

Родословная Успенских

У каждого человека есть своя родословная, но далеко не все знают своих предков даже до четвертого колена. Тем не менее, вне зависимости от понимания связи с предками, их жизни прямым образом влияют на судьбы их потомков.

Много лет я прожила и не задумывалась ни о своих предках — какого они рода племени, и не было большого желания, да и возможности общаться со своими бабушками (дедушек я уже не застала при жизни). Но, в какой то момент, когда Господь привел меня в церковь, и я сначала крестилась, а затем стала постепенно воцерковляться, для меня вдруг приоткрылась завеса семейных тайн. Случайностей у Бога не бывает, и тайное становится явным: моя мать — внучка священника.

Были времена, когда предпочитали умалчивать историю своего рода для того, чтобы не навлечь на себя неприятностей связанной с потерей работы. Моя мать однажды чуть не потеряла учительскую работу только потому, что играла на гармошке в деревне в религиозный праздник.

Мимо Ивашево проезжал уполномоченный из Солигалича и заинтересовался, кто так лихо играет на гармошке в советское-то время, а люди веселятся на религиозном празднике. Позднее маму вызвали в Районо на беседу, но она не растерялась и «свалила» все на своего мужа, Комиссарова Алексея Михайловича, что он, мол, заставил ее играть для деревенских. В районе знали не понаслышке крутой нрав моего отца и предпочли с ним не связываться, а мать отпустили с увещеваниями так больше не поступать. Но увы, в деревне все религиозные праздники отмечали весело и моя семья не оставалась в стороне. Да и, на происхождение моей мамы из священнической семьи не было наложено табу: тема изредка, но всплывала в семье, а я, возможно по своему малолетству, просто не придавала этому большого значения.

Всё — в свое время, и интерес пришел как раз с началом моего воцерковления, когда стали возникать вопросы. Первой, удовлетворяющей мое любопытство по родословной моей матери, стала ее родная сестра, моя тетя, Климова Валентина Николаевна (1934 — 2014).

Валентина  Николаевна была необыкновенной души человек — добрая, отзывчивая, милосердная, готовая всегда прийти на помощь, выслушать, пожалеть и утешить. Она была  верующим человеком, рано овдовела, всю свою жизнь отработала поваром и одна подняла и воспитала троих детей. У нас с ней была не только родственное связь, но и духовное единение. Мы с ней часто встречались и много беседовали о жизни. Даже иногда в Солигаличе нас принимали за мать и дочь. Помню, она говорила мне, что мол, тебе надо обязательно познакомиться с Милковой Еленой Константиновной из Ярославля. Это двоюродная сестра моей мамы и тети. Но, к сожалению, при жизни Валентины Николаевны мы так и не встретились с Еленой Константиновной, хотя заочно познакомились с ней и ее дочерью Людмилой Владимировной. Благодаря их усилиям я узнала судьбу своих предков и получила возможность прикоснуться к своим корням, которые до сих пор питают меня живительной силой рода, и побуждают вновь и вновь вникать в свою родословную и изучать ее. Надеюсь мой скромный труд пойдет на пользу всем моим родственникам, и побудит  по новому переосмыслить  связь поколений и поможет обрести новый смысл жизни.

«Не забывайте рода своего, прошлого своего, изучайте своих дедов и прадедов, работайте над закреплением их памяти… Старайтесь записывать всё, что можете, о прошлом рода, семьи, дома… Старайтесь собирать портреты, автографы, письма, сочинения печатные и рукописные всех тех, кто имел отношение к семье, к роду… Пусть вся история рода будет закреплена в вашем доме и пусть всё около вас будет напитано воспоминаниями…

Не ищите власти, богатства, влияния… Нам не свойственно всё это; в малой же доле оно само придёт — в мере нужной. А иначе станет вам скучно и тягостно жить…» Священник Павел Флоренский. Детям моим. Воспоминанья прошлых дней. Генеалогические исследования. Из соловецких писем. Завещание. (1917-1919 гг.)

Несколько слов о фамилии Успенских. Фамилии у представителей духовенства стали появляться в конце XVIII века, то есть, со времени Указа Синода о присвоении им фамилий, соответствующих предназначению духовных лиц. Было рекомендовано связывать фамилии с библейскими сюжетами, давать их в честь выдающихся деятелей; фамилии были производными и от названия храма, села, деревни и т.п. В нашем случае, фамилия скорее всего является отражением церковного сюжета — Успения Пресвятой Богородицы, а также, названия храма, где служил отец и дед Успенского Ивана Федоровича.

В юности Иван Федорович Успенский, а именно в 1816 году, был послушником в Костромском Николо-Бабаевском монастыре и исполнял обязанности  монастырского сторожа. В 1828 году он был переведен в Воскресенскую церковь на место пономаря[i]. В 1834 году Иван Федорович числится дьячком[ii] и имеет второй брак. У него было две жены. К сожалению, о его родителях и первой жене информации нет. От второй жены Катерины Макаровны (ок. 1812 года рождения) родились две дочери Мария (1831 г.р.) и Наталья (1833 г.р.). Примерно в 1835 году в семье дьячка рождается сын Александр[iii]. Достигнув 7 — 8 лет он поступил в Галичское  духовное училище (примерно 1843 — 1844 г.г.), но, доучившись до середины Грамматического класса, был из него исключен. Возможно, теория ему давалась туго, но скорее всего, учиться мешала нужда: семьи дьячков, даже в больших приходах, достаток обходил стороной. Так или иначе, Александр вернулся в родной село, и с 16 лет стал прислуживать пономарем в Воскресенском храме села Королятино ныне Сусанинского Района.

Родословная моей матери Комиссаровой Любови Николаевны. Рисунок сделан моей дочерью Ириной в самом начале пути исследований рода Успенских (2005 год).  Род берет свое начало от дьячка Воскресенской церкви села Королятино — Ивана Федоровича Успенского (родился около 1799 — 1800 и отошел ко Господу 1864 г.г.)[iv]

 

Краткая история Королятинской церкви и статистическая характеристика ее прихода

Воскресенская церковь представляла собой один храм, построенный в камне в 1822 году. В храме был теплый придел и холодный. Три престола были освящены во Имя “Пресвятые Богородице, в честь Святые иконы ея Владимирской”, а так же, посвящены святителю Иоанну Архиепископу Новгородскому и Святому Николаю Мирликийскому, угоднику Божию. Воскресенский приход был средний и в него входило 17 селений в которых проживали 337 мужчин и 340 женщин. Все они были крестьяне, за вычетом 15 прихожан мещанского сословия из села Королятино. В сторожке при храме работала церковноприходская школа, в которой священнослужители обучали грамоте местных детей. (В настоящее время все храмовые постройки исчезли с лица земли и на этом месте вырос лес.)

Дом священника  построен был на церковную сумму и в его владении не состоял, а, у псаломщика[v] на церковной земле стоял собственный деревянный дом, в котором и проживала семья Александра Ивановича Успенского. В Королятине прошла вся жизнь Александра Ивановича. Здесь он родился, создал семью, завел детей, всю свою жизнь прослужил в одной церкви, и здесь рядом с могилами родных и близких, упокоился его прах.

Архивная справка свидетельствует, что к 1892 году его жена Екатерина Филипповна подарила ему трех детей: около 1870 года родился мой прадед Михаил; около 1873 года — Павел; около 1876 года — Мария. Возможно в их семье были и другие дети, например: Стефан 1868 года рождения. Документальных подтверждений пока нет, но есть устное утверждение родственников.

Мой прадед, Успенский Михаил, окончив духовное училище поступил в Костромскую семинарию, но курс семинарских наук его не увлек, и после первого года обучения оказался — “дома при отце”.

20 января 1894 года Михаил по благословению епископа Костромского и Галичского Виссариона занял в церкви отцовское место, псаломщика. К этому времени он был уже женат на Екатерине Михайловне. Она хотя в училищах не обучалась, но была грамотной, умела читать и писать.

По данным Костромской епархии на 1910 год[vi] Михаил Александрович по-прежнему служит псаломщиком Воскресенской церкви села Королятино. В их семье родилось шестеро детишек: Александра (1897 -1988) — проживала в городе Карасук, моя бабушка Апполинария (1898 -1983), Павел (1902 -1942) — погиб во время ВОВ и Николай (1904 — 1941) — умер при эвакуации из Ленинграда во время ВОВ, Василий (1907 — 1978) проживал Н. Березовце Галичского района в родительском доме,  дочь Ольга (1909 — 1992) — проживала в Ярославле, а позднее, появился седьмой ребенок — сын Алексей (1912 — 1991) — проживал в Ленинграде.

Моей матерью Комиссаровой Любовью Николаевной упоминался родственник Успенский Стефан Александрович и его сын Павел (якобы двоюродный брат бабушки Апполинарии), проживавший в г. Чухлома, и дочь Мария. В письме от моего троюродного брата Успенского Анатолия Васильевича упоминаются адреса, которые хранил его отец Василий Михайлович. Это г.Карасук — Поспелов Николай, и Рязань — Успенский Сергей Степанович. Скорее всего он хранил адреса своих племянников, с которыми поддерживал связь.

Семейные связи во время их скудной и тяжелой жизни  были крепки. Поэтому моя мама  упоминала своих родственников с благодарностью, так как в случае необходимости обращалась к ним за помощью. Так у Василия Михайловича в Ноль Березовце она ночевала, когда ездила в Галич в педучилище, а Павел Стефанович в Чухломе помогал преодолевать расстояния до Галича на почтовой машине, так как сам работал на почте. К Алексею Михайловичу в Ленинград ездила в гости.

Родовое гнездо Успенских

Многодетная семья Успенских испытывала большую нужду, а жалованье псаломщика в небогатом приходе в селе Королятино Сусанинского района не могло удовлетворить материальные потребности растущей семьи. Да и родительский дом стал совсем ветхим. Поэтому Господь послал семье послабление и утешение. Михаила Александровича переводят на более богатый приход дьяконом[vii].

Чин диакона – апостольского происхождения. Его дают через хиротонию (рукоположение, Таинство священства). Канонический возраст диаконской степени – не ниже 25-тилетнего. Отец Михаил за свой безупречный труд на благо православной церкви был рукоположен в священнический сан. Дьякон не только безупречно должен знать все церковное богослужение, но и обладать слухом и красивым голосом. Приходы даже сами старались заполучить хорошего дьякона на богослужение. Диакона Успенского Михаила Александровича переводят в село Ноля-Березовец Солигаличского уезда.

Село находится на самом оживленным Буйско-Галическом земском тракте. Он проходил по самой густонаселенной местности, через три торговых района уезда: Солигаличский, Корцовский и Нольско-Березовский. В уезде на 1912 год было всего три вышеназванных торговых района. Центрами их были, соответственно, Солигалич, село Корцово и Ноля-Березовец (или еще называют Николо-Березовец, ныне Галичский район). Туда  со всей округи на базары и ярмарки стекались крестьяне и торговые люди. Крестьяне в основном везли товар сельскохозяйственного производства и мелкого ремесла. Для лавок товары доставлялись с пристани г.Буя, а с открытием в 1906 г. Вологодско-Вятской железной дороги еще и со станции Россолово. Так и получилось, что тракт являлся важной нитью, соединяющей основные густонаселенные районы в уезде и сам Солигалич с Буем и с остальной Россией.[viii]

Рассмотрим повнимательнее Николаевский приход села Березовца на Ноле. “Николаевская церковь каменная, зимняя с каменной колокольней и деревянная, летняя, древняя; когда и кем построена и на какие средства, — сведений не сохранились. При церкви кладбище обнесенное каменной оградой. престолов в каменной церкви 3: а) в честь Воздвижения Креста Господня, б) в честь Успения Б.М. и в) в честь муч. Флора и Лавра; в деревянной церкви один — в честь Святителя Николая Мирликийского.

Доход церкви складывался из пожертвований прихожан, получаемых от богослужения и треб, это примерно 700 — 800 рублей в месяц. Он был нестабилен, т.к. напрямую зависел от урожайности хлебов и т.д. (материального благополучия прихожан). В церковную казну поступали средства от арендной платы за землю. Церковь в собственности имела земли  — луговой  2д. 1000 с., пахотной 43 д. 921 с., неудобной 14 д. 1730 с.. Поскольку Ноль-Березовец был торговым центром, то земли сдавались под торговые помещения. Причт церкви (служащие) состоял из 3 человек: священник, диакон и псаломщик. Казенное жалование получал только священник  — 105 р.84 коп. и псаломщик 35 р. 28 коп.. Диакон казенного жалование не получал, и получал от церковных доходов сумму определяемую священником.

Прихожан, считая и проживающих вне прихода, не бывших уже в течении 10 более лет было 1246 мужчин, и 1411 женщин. Приход — сельскохозяйственный, частью, с отхожими промыслами. Приходских селений — 39, дальняя в 6 верстах.[ix]”

Как видно из вышеизложенного, семья Успенских переезжает в весьма экономически развитый торговый населенный пункт, что вселяло надежду и уверенность в перспективы материальной стабильности. Хотя по характеристике прихода на 1911 год, все выглядело не так радужно. Численность прихожан была завышена и несмотря на бойкое торговое место, хотя аренда от торговых помещений и шла в церковную казну — пожертвования от прихожан явно снижалось. И так, диакон не имел казенного жалованья, и его доход напрямую зависел от поступления в церковную казну и милости священника.

Когда именно отец Михаил был переведен на приход сведений нет, но на 1917^[x] год (последний год его жизни) он уже числится на приходе диаконом. По рассказам моей мамы Любы, а она передала информацию полученную из уст своей матери Апполинарии Михайловны, — с переездом материальное положение семьи несколько улучшилось, и им даже выделили средства на строительство нового дома. Дом был поставлен, прожили в нем недолго, так как он сгорел. Вновь им выделили средства, и отец Михаил взялся за строительство и этот дом поставил на века. Он до сих пор стоит напротив Никольского храма в селе Ноль-Березовце, в котором проживает  его внук Успенский Анатолий Васильевич, которому в свою очередь он достался по наследству от своего отца Успенского   Василия Михайловича. Конечно, за это длительное время дом не раз претерпел ремонты и перестройки.

Отец Михаил был «сердечником», а бытовые и материальные проблемы сказывались на его слабом здоровье, и тот факт, что средств не хватало на большую семью и ему даже приходилось подрабатывать в сельпо, окончательно подорвало его здоровье, и 12 июня 1917 года его семья осиротела. Отцу Михаилу было всего 48 лет. На похороны к нему приехали священники из других приходов, что явно свидетельствовало об уважительном отношении к усопшему диакону.

У матушки Екатерины на руках остались 7 детей: старшей Александре было 20 лет,  моей бабушке Апполинарии — 19, Павлу — 16, Николаю 13, Василию – 10, а младшему Алеше — 5 лет. Несомненно, епархия выделила вдове с сиротами денежное содержание. В то время практиковалось выделять пенсию на вдов церковнослужителей, на малолетних детей до их совершеннолетия, а девицам платили до их замужества. Времена наступили смутные, как бы все сложилось на самом деле  одному Господу Богу известно. Но, слава Богу, все остались живы и здоровы. Постепенно, семья Успенских смирилась и приспособилась к реальности. Несмотря на все лишения и нужду дети подрастали и входили в возраст, выбирая себе дорогу по силам и возможностям.

Примерно 1920 году моя бабушка Апполинария выпорхнула их семейного родительского гнездышка. Ее сосватали в зажиточную крепкую семью за Николая Федоровича Мумичева (1898 -1961) из д. Жарки Михалевского сельского совета Чухломского района. Не помню, кто рассказывал, может мама, или тетя Валя о том, что бабка Аполинария своего будущего мужа Николая Федоровича увидела впервые во время поездки в церковь на свое собственное венчание. Вот так родители сговорились и решили судьбу своих детей, а они по послушанию исполнили родительское благословение. Что то в этом роде свершилось и с моей матерью Любовью Николаевной в свое время, но об этом позднее.

На долю моей бабушки Апполинарии выпало немало скорбей и потрясений. Один за другим умирали ее младенцы, и казалось, что нет этому конца, когда появилась на свет моя мама Люба, все приготовились к худшему. Она  была слабеньким ребенком и ей пророчили судьбу предыдущих детей. Но Господь был к ней и ее родителям на сей раз благосклонен и она выжила. Родители не чаяли души в своей кровиночке, любили, так что тряслись над каждым ее движением.  Мама рассказывала, что в люльке ее качали до 5 лет, а Федор Филиппович (он умер ок.1931-1932),) , ее дед, смеялся над молодыми родителями:” Вы конные зимние сани завешайте и качайтесь с ней сами”.

Деда мама Люба очень любила и много о нем рассказывала. “Каждое воскресенье он ходил в соседнее село в церковь молиться. После службы обязательно заходил в магазин себе брал мензурку, а мне гостинцев. Однажды он принес самую настоящую куклу. Глаза крупные и красивые. У деревенских таких кукол не было. Я любила забираться к нему на колени и заплетала ему косы. Волосы были у него длинные, он их забирал в хвостик. Видимо, прежние мужчины волосы не стригли. Дед был большой добрый и трудолюбивый мужчина с укоренившимися на жизнь взглядами. Бабушек совсем не помню. К бабушке  Кате меня, видимо, не возили, а бабушку Прасковью запомнила только в момент, когда ее приготовили к погребению. Я была еще маленькая и глупая, так как зазывала своих подружек посмотреть на мою умытую и нарядно одетую бабушку. Хорошо помню тетей своих по папиной стороне. Они меня баловали и любили — Анна Федоровна (проживала в Галиче), Елизавета Федоровна, Пелагея Федоровна. Были у деда и еще дети — Дмитрий Федорович, Антоний Федорович и Михаил Федорович.

Очень хорошо помню момент нашего раскулачивания. Я тогда плохо чего понимала, что происходит. Мне было-то 5-6 лет. Мама надела на себя много одежды. Даже свое пальто надела и папину шубу. Надела серьги золотые и другое украшение. Меня навздевали как капусту, и в руки дали мне вазы. Это были две очень красивые сахарницы. Сами сахарницы были простые, а вот крышки у них необыкновенные. Одна крышка была в форме лебедя, а на нем сидел маленький голенький младенец, а другая — курочка. Пока мужики описывали имущество, перетряхивали сундуки и забирали мебель, я держала терпеливо свои вазы и не уронила. Жалко, забрали очень красивый стул. Он был такой красивый — плетеный и на нем можно было качаться. Его только недавно приобрели на распродаже описанных вещей. Мама Поля все ругала отца, что тот не покладистый, и пожадничал — не увел со двора корову, и не сдал ее за все деревню. Так поступали многие кто не хотел вступать в колхоз, и, оставшись работать единоличным хозяйством, вынужден был платить налог за все деревню. Николай Федорович, мой отец, был человек гордый и недальновидный, поэтому взбрыкнул, а вот моя свекровь Комиссарова Анна Арсентьевна, которая проживала в д. Митино Верхне-Березовецкого сельсовета была намного мудрее и увела со двора бычка за деревню и их семью оставляли в покое.”

Архивная справка

“Из просмотренных документов  архивного  фонда Чухломского райисполкома за 1929 — 1931 годы следует, что Мумичев Николай Федорович 1898 года рождения проживал в д. Жарки Михалевского сельского Совета. Решением заседания группы бедноты Михалевского с/с от 2 апреля 1931 года и Чухломского райисполкома от 9 октября 1931 года был лишен избирательных прав за применение наемного труда в количестве 2-х — 3-х человек до революции и после 1931 года, сдачу в аренду избушки для катки сапог. Хозяйство было обложено сельхозналогом в индивидуальном порядке, как экономически крепкое, также определено твердое задание. Сведений о раскулачивании, аресте, осуждении, выселении, конфискации имущества Мумичева Николая Федоровича не обнаружено. Документы органов суда и прокуратуры Чухломского района и Михалевского сельсовета за 1929 — 1937 годы в облархив на хранение не поступали.[xi]”

Вопреки свидетельству архивной справки, фактически  Мумичева Николая Федоровича некоторое время держали в тюрьме, а затем его отпустили, и он наспех собрал свою семью, предварительно распродав кое какое имущество (возможно это было сделано до раскулачивания, так как были предупреждены о надвигающейся угрозе), и оставив родительский дом на престарелого отца, ночью бежали в Солигаличский район. Дед Федор Филиппович не пережил всех потрясений и сразу отошел к Господу. Николаю и Апполинарии пришлось тайно возвращаться, чтобы похоронить родителя. Родительский дом вероятнее всего был оставлен на разграбление группе бедноты Михолевского с/с. А  сколько таких домов по России матушке были оставлены в ночи с полным двором скота и сундуками набитыми тряпьем. Например, по рассказам моего свекра Громова Михаила Павловича, в деревне Марково Кожуховского сельсовета Солигаличского уезда, в те смутные времена был оставлен добротный дом с полным двором скота и всем имуществом. Днем люди по крикам скота узнали, что хозяева ушли в неизвестном направлении, боясь выселения и репрессии. Скот свели в колхоз. а имущество, возможно, по себе разобрали, а вот добротный крепкий дом распилили на дрова, это при том, что некоторые люди жили в стареньких домишках.

Маленькую Любу, мою маму, на время, пока родители устроятся на новом месте жительства, отправили к тетке Пелагее на длительный срок. Когда Апполинария Михайловна приехала забирать свою любимую дочурку, то не узнала ее. Она ее оставляла белокурой девчушкой, а к ней на встречу выбежала коротко подстриженная черноволосая девочка. Мама Люба рассказывала, что горько заплакала, что мать ее не узнаёт. А произошло следующие — в белокурой головке завелись вошки и ее обрили наголо, а волосы-то стали расти черными, ведь у мамы и папы они черные. Для семьи Мумичевых наступила новая полоса жизни, постоянных переездов по Солигаличскому району. Но их страхи были не обоснованы, поскольку их не искали и не преследовали. Миграция в те года была большая, и люди предпочитали лишних вопросов не задавать и о себе помалкивали.

В это время в Ноль Березовце происходили свои исторические события – кто-то женился, кто-то выходил замуж. Но, напряжение в семье Успенских в смутные времена не спадало. Все в то время ходили по лезвию ножа. Никто не был уверен, что завтра в их семью не постучатся и не начнут ворошить семейный скудный скарб, или, как бывшую семью священнослужителя не вышлют куда-нибудь подальше.

Время брало свое — младшие дети подрастали и старались идти в ногу со временем.   Младшенький Алексей сначала работал в избе читальне, а затем стал председателем сельсовета. Это как раз в те времена, когда шло раскулачивание. Военная одежда очень шла Алексею, а на поясе он носил наган. Матушка Екатерина переживала за молодого Алешу и говаривала ему: “Лёнь, вот принимаешь участие в раскулачивании и тебе люди не простят. Когда-нибудь подстерегут и убьют тебя.” А он отвечал, что с ним все будет в порядке и что он действует не от себя, а исполняет приказ и делает все по справедливости.

Странно, но среди людей он пользовался большим уважением. Как ему удавалось справедливо раскулачивать — трудно представить. Но вот только раскулаченные обид на него не держали. Можно только предположить, что люди заранее предупреждались о нависшей над ними опасности. Говорят предупрежден, значит вооружен. У них было время, что-то продать. А еще такой был негласный закон, что одето на людях, или что они держат в руках — не трогать.

На примере раскулачивания семьи Мумечевых, где находилась родная сестра Успенского Алексея Михайловича, можно проследить действие отдельных сочувствующих граждан. Кто-то из односельчан их предупредил за несколько дней о раскулачивании и лишнее Мумичевы успели продать. Было известно время прихода комиссии по раскулачиванию, поэтому они успели одеть на себя все ценное. Да и побежал дед Николай не спроста: он несколько дней предварительно провел в тюрьме, но был отпущен по непонятным причинам. Вот он и воспользовался передышкой и просто сменил место жительства.

В семье Успенских в то сложное и смутное время братья и сестры крепко держались за семейные узы. Между собой поддерживали родственную связь и помогали друг другу. Во всяком случае, в семье Успенских по каким то  политическим расхождениям взглядов «трещин» не было во все времена. Все потомки священников Успенских получили от своих предков крепкое духовно нравственное наследство. Кто и как в последующих поколениях этим наследством распорядился, увеличил ли его, или растранжирил по ухабистой дороге жизни — дело лично каждого.

Современным хранителем родового гнезда Успенских, как я уже выше упоминала, является Успенский Анатолий Васильевич (1959 г.р.). Думаю, что уместно привести выдержки из  письма от хранителя родительского дома ко мне.

“ …Глядя на наши корни, начинаешь понимать, почему моя жизнь сложилась именно так. Служители церкви своей работой несли порядок в общество и были верной опорой государства. И нам, видимо, это передается с кровью по наследству. У меня получилось тоже так, что с 1966 года нахожусь по сей день на службе у порядка. Вначале 5 лет был на службе во флоте. Со своим кораблем выполнял интернациональный долг в Средиземном море, в должности старшины команды арт. электриков. После демобилизации, не раздумывая устроился на службу в милицию. 22 года удерживал своих земляков от морального падения, в должности старшего участкового инспектора. Чтобы лучше это делать пришлось получить высшее юридическое образование в г.Горьком. С этой задачей справился успешно, т.к. после ухода в отставку в звании майора ни одного плохого слова от бывших подопечных в свой адрес не получил. Вы знаете, что работа в милиции не благодарная. Надо отметить, что у меня были и есть крепкие тылы — это родная земля, где я родился и вырос, в которой покоится прах наших предков, белый храм, рядом с которым стоит наш дом, в котором проживает уже четвертое поколение Успенских, верная жена Галина Николаевна, учительница иностранного языка в Березовецкой средней школе (школе недавно исполнилось 120 лет)…

…Как ни странно, несмотря на притеснения церкви, мои земляки не тронули церквей в селе Березовец. Был красивейший ансамбль из двух церквей за каменной изгородью до 1953 года. В этом году Бог нас наказал за что-то. В деревянной пятиглавой церкви было устроено зернохранилище. Молния ударила в пятый, самый высокий купол, и церковь задымилась и сгорела на наших глазах. Мне было шесть лет, но я помню этот пожар. Как раз, в здании напротив, проходило общее собрание колхоза, весь народ был в сборе. Успели только вынести часть зерна. Теперь стоит каменная церковь в одиночестве, священники не задерживаются, по причине, что приход бедный…. На месте деревянной церкви вырос лес, ограду разобрали на кирпичи для печей…[xii]”[xiii]

Громова Г.А. Г. Солигалич, 2019 год

 

 

 

Фото из архива Успенского Василия Михайловича из Ноль-Березовца. Из глубины XX века с черно-белого фото смотрят на нас, вероятнее всего, родные люди — но совершенно незнакомые. Кто на нем изображен, родственники не знают. Может, кто то, кого-то узнает. Мы были бы очень рады и благодарны.

Иллюстрации к статье содержаться также здесь…

 

[i] Пономарь —  алтарник и он следит за освещением храма, возжигает светильники, подает кадило, греет воду на «теплоту» для Таинства Евхаристии, выходит со свечами во время входа, совершает другие важные действия. Также пономарь часто выполняет обязанности чтеца. Особенно в чтении Апостола, «шестопсалмия», паремий. Следит также он  и за порядком во время богослужения. Выполняет и другие функции. Например, уборщика в алтарях между службами. Потому пономарей стали еще называть свещеносцами, кандиловжигателями,.

[ii] Дьячок — в Русской православной церкви до 1868 священнослужитель, затем (назван псаломщиком) церковнослужитель. Помогал священнику во время богослужения.

[iii] Ответ на запрос Милковой Л.В. с ГУ “Государственный архив Костромской области” №333/166;167 от 19.07. 2004 г..  Все последующие описания будут основаны на официальном  ответе архива…

[iv] Ответ на запрос Милковой Л.В. с ГУ “Государственный архив Костромской области” №148/54 от 24.03. 2005 г..  Все последующие описания будут основаны на официальном  ответе архива.

[v] Г.В. Брезгина. Алфавитный список священнослужителей Костромской Епархии по состоянию на 1890 год. Том 1 г. Кострома 2010 год.

[vi]  Г.В. Брезгина. Алфавитный список священнослужителей Костромской Епархии по состоянию на 1910 год. Том 3. г. Кострома 2010 год.

[vii]  Диакон в переводе с греческого означает служитель. Это священнослужитель первой (младшей) степени. Он —  служит священникам и епископам при совершении Таинств и других священнодействий, но самостоятельно никакого богослужения не совершает.

[viii] Иван Данильченко. “Направления, проселки, дороги…” Солигаличские вести №14(12104) от 8.02.2011г..

[ix] Страница 313. Краткие статистические сведения о приходских церквях Костромской епархии. Справочная книга. Кострома. Губернская Типография. 1911 год.

[x] Г.В. Брезгина. Алфавитный список священнослужителей Костромской Епархии по состоянию на 1917 год. Том 4. г. Кострома 2010 год

[xi] Официальный ответ на запрос Комиссаровой Л.Н. Отдел по делам архивов Администрации Костромской области. Государственный архив Костромской области №802/1146 от 31.10.2002г..

[xii] Выдержка из письма Успенского А.В. адресованного Громовой Г.А. г. Солигалич 2004 год