Галина Громова. ДОЧЬ РАЗВЕДЧИКА. Рассказ.
Начало нынешнего лета не баловало нас хорошей погодой. Проливные дожди нередко держали детей в помещении. В нашем православном лагере, обдумывая очередной маршрут паломнической поездки, мы решили внести разнообразие и сделать остановку в деревенском доме.
Мой родительский дом — в деревне Ивашево. К сожалению, я там редкая гостья. Вот уже более тридцати лет я приезжаю туда, когда собирается вся наша большая семья, но лишь на несколько часов. За домом следит наездами моя старшая сестра. Здесь мы и обосновались с детьми.
…Дом встретил нас мрачновато, но с появлением детей, как-то ожил. Проводя экскурсию по дому, я показала ребятам повить (часть пристройки к дому), сеновал и горенку, где летом спали родители. На чердаке у нас есть небольшая комнатка. Собрана она из некрашеных досок и называлась у нас — светёлкой. В детстве, это была моя любимая комната, хранившая потом много воспоминаний и моих девичьих мечтаний.
Дети сразу облюбовали повить, горенку и светёлку. А я, предавшись, вдруг нахлынувшему чувству, вспомнила веселую историю из моей молодости. Как я боевого офицера, разведчика, моего отца — Алексея Михайловича, перехитрила.
…Отец был строго нрава и дочерям своим спуску не давал. Мы ходили в клуб и встречались с кавалерами, но в положенное время должны были вернуться домой, не позднее кажется, десяти или одиннадцати часов. Время я уже запамятовала, а в молодости о нем вообще забывала.
В тот раз, я припозднилась. Да еще кавалер увязался меня провожать. От клуба до дома было километра два, и я, предчувствуя, что мне попадет от отца, всю дорогу соображала, как спровадить своего ухажера, не доводя его до своего дома. Расставшись с провожатым у соседей, предвкушая хорошую взбучку, я поспешила домой. Мои предчувствия были не напрасны — во всех окнах дома горел свет. Родители не спали, а время было глубоко за полночь, видимо дожидались меня. Начал моросить мелкий дождь. Я немного постояла у дома и решила незаметно прошмыгнуть на свой чердак. Глубоко вздохнув, я с неуверенностью вошла в коридор и тихо заперла за собой дверь на навертышь. В коридоре было темно, хоть глаз выколи, и немного страшновато. Не успела я подняться по лестнице в коридор, как открылась боковая дверь и родители в темноте проследовали спать в горенку. Еще одно мгновение, и мы столкнемся нос к носу. Я прижалась к двери и замерла. Как только они прошли коридор и стали переходить на повить (а там маленькая площадка и пара ступенек), меня как что-то подтолкнуло, и я на носочках последовала за ними, надеясь под шумок проскочить.
Сердечко колотилось и выпрыгивало из груди, но мысль о том, что вдруг все обойдется, побуждала к действию. Мне очень не хотелось сейчас себя обнаруживать: пусть уж отругают утром. Подойдя к двери горенки (а лесенка на чердак начинается здесь), я услышала разговор родителей. Отец возмущался по поводу моего отсутствия, а мать пыталась его остудить. Она убеждала, что может, мы зря нервничаем, и я давно сплю в светелке. Отец спорил, мать стояла на своем. Меня будто кто-то подхватил, и я мгновенно взлетела по крутой лестнице на чердак. Как я не запнулась в кромешной тьме о ступеньки и порожки, не понимаю! Впорхнула я в свою светелку, быстро скинула одежду и шмыгнула под одеяло. Тут, дверь в светелку отворилась, и в комнату вошел отец. Я вся сжалась то ли от страха, то ли от неожиданности, но пыталась театрально изобразить спящую красавицу. Потом, любопытство взяло верх, и я, исподтишка уже поглядывала на отца. Он постоял немного около меня, потрогал мою одежду, и тихонько удалился. Я облегченно вздохнула, и сладко заснула…
Утром, за завтраком, отец совсем не строго спрашивает меня: « Галь, как ты прошла мимо меня, бывшего фронтовика-разведчика? Я же понял, что ты только пришла. Одежда твоя была мокрая, и ведь был дождь. Скажи, как ты могла перехитрить меня, боевого офицера?»
«Я — дочь разведчика!» — браво ответила я.
Мы дружно рассмеялись, и потом долго еще вспоминали этот веселый случай.