ПОЧЕМУ НАМ ХОЛОДНО? Читая газетные публикации.

В газету «Солигаличские вести» обратились с вопросом – почему холодно в Петропавловском храме во время обряда отпевания (номер от 2 февраля с.г.). Там же, опубликован ответ настоятеля Спасо-Преображенского храма протоиерея Александра Смирнова. Ответ дан по существу заданного вопроса. Хотя можно еще добавить: прощаться с усопшим лучше в холодном помещении (если так повелось), чем зимой и на улице, как оно тоже практикуется.

Если посмотреть на вопрос с иной стороны, то приходит ответ совсем иного порядка — отчего взялось это обращение, и что оно значит.

Если копать глубже, то мы увидим, что дело отстоит далеко от стен холодного храма. Своим вопрошанием, наши граждане вскрывают серьезную проблему Церкви и общества. А именно – признание, что эти люди приходят в храм, не как в свой храм – а как в контору по «отправлению религиозного культа». И, «оплачивая» «ритуальную услугу», они привычно ожидают «товар» надлежащего качества. Не перекладываю с больной головы на здоровую (здесь, здоровой головы нет). Но этот случай — «медицинский» факт, который показывает трещину, и глубокое отчуждение человека от веры и живого Бога.

Почему в храме холодно? Обычно, человек не спросит – почему холодно в его собственном доме: он это знает. Откуда этот, иной «холод»? Церковь во многом приняла правила падшего мира и ушла от общинного образа жизни, когда слышали — «не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви» (Рим.13:8). А люди, ставшие теперь «внешними», не желают быть настоящими христианами, активными прихожанами и помощниками церкви. Ведь храм – принадлежит не настоятелю и епископу, но – народу Божьему. И душа теперь, довольствуясь пустой оболочкой, неизмеримую свою глубину сводит к ритуалу, и затем «покупает» его в церкви как в магазине.

Что здесь делать церкви – отдельная тема. Русь крещена, но не просвещена, сказал Лесков. И может быть, в наше время, «натопить» холодный храм – это как натопить его в открытом космосе. Но тем не менее, для наших взволнованных граждан, этот храм остается — и, их храмом. Не так ли?