«ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПО ДЕЛУ ЦЕРКОВНОЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ ГРУППИРОВКИ…» 1932 г. Иеромонах Иоасаф (Сазанов). 

 

Настоящая публикация является продолжением материала размещенного на нашем сайте: «Житие и пастырские труды иеромонаха Иоасафа, в схиме Серафима» (ок. 1888 — 5 декабря 1931).

За последнее время безвозвратно уходят многие прежние реалии нашей жизни, стираются из памяти, размываются нравственные оценки нашей истории — исчезает нечто важное. И крайне необходимо, чтобы забвение не похоронило окончательно то, что еще недавно было на скрижалях нашей истории, а именно – память о страдании и гибели миллионов наших соотечественников в жерновах бесчеловечной государственной машины… Забвение – как наваждение в лесу, когда путник, потеряв ориентиры, незаметно возвращается на свое прежнее место, где уже в темноте обнаруживает весь ужас своего положения.

Мы стремимся забыть о грехе, и не умеем жить по велению совести: не научили. Как будто не знаем, что без покаяния, преображающего нас, и в забвении прошлого – нас возвратят в прежнюю тьму (Мф. 5, 26.) 

Примечание:

В текстах Обвинительного заключения фамилия иеромонаха Иоасафа ошибочно называется Сазонов.

Иустин Александров.

______________________________________

 

«ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПО ДЕЛУ ЦЕРКОВНОЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ ГРУППИРОВКИ…» 1932 г.

Текст взят с сайта kk.convdocs.org.

http://kk.convdocs.org/docs/index-110267.html

 

«У Т В Е Р Ж Д А Ю»

НАЧ. Костромского

 ГО ОГПУ

_________ (ЧУМАЧЕНКО )

 

ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

По делу церковной контрреволюционной группировки в пределах Костромского, Буйского и Любимского районов.

Костромским ГО ОГПУ вскрыта и ликвидирована в Костроме церковная контрреволюционная монархическая группировка, распространявшая свою деятельность на территории г. Костромы и в пределах Костромского, Любимского и Буйского районов, состоявшая из бывших монахов, священников, монахинь — тайно пострижниц и келейниц из кулацкой части крестьянства.

По делу арестовано и привлечено к ответственности 17 человек.

ФОРМУЛА ОБВИНЕНИЯ 

Руководители ликвидированной контр-революционной группировки ставили своей целью — свержение существующего строя, возлагая надежду на международные и внутренние осложнения, для чего основной своей задачей ставили организацию верующей массы на противодействие мероприятиям Советской власти и возбуждение против существующего строя населения на почве религиозных предрассудков и возрождении монастырей, как контрреволюционной базы.

К моменту ликвидации ими было осуществлено:

1. Путем тайных постригов созданы монастырские нелегальные кельи в качестве ячеек для организации вокруг них своих сторонников и вербовки новых кадров.

2. Устраивались нелегальные собрания под видом домашних молений, где проводилась антисоветская обработка молодежи в духе противодействия мероприятиям Соввласти и вербовки новых кадров из молодежи и малолетних.

3. Установлена связь между отдельными ячейками для общих действий через специальных лиц — связисток.

4. Оказывали разлагающее влияние на население своей антисоветской агитацией и распусканием слухов о пришествии антихриста и кончины мира, добившись противодействия со стороны своих сторонников и дискредитации среди отсталой части крестьян идеи социалистического строительства на селе.

5. Подготавливали массовые выступления церковников в районе прихода села Фоминское в защиту репрессированного священника, используя для этого несознательную часть крестьян под видом защиты «невинных батюшек» от гонения.

6. В целях координирования своей антисоветской деятельности объединялись с остатками ликвидированной организации ИПЦ.

7. Создав опорную базу в городе Костроме, ориентировались на ИПЦ с установкой обработки верующей массы в городе против существующего строя и агитацией о невозможности для христианина лояльного отношения к безбожной власти.

8. С целью подчеркивания этой установки священниками, примыкавшими к группировке, произносились антисоветские моления за богослужением.

9. Возлагая надежду за возвращение высланных руководителей ликвидированной организации ИПЦ после падения Советской власти, подчеркивали связь с ссылкой, питаясь письменной информацией из ссылки, как руководством в своей деятельности.

10. Имелись попытки завязать связи с Ленинградом и сторонниками ИПЦ по Вятскому, Пензенскому районам и Кубанью.

 

ЛИЧНЫЙ СОСТАВ ОРГАНИЗАЦИИ

Социально-политическая физиономия привлеченных по делу лиц характеризуется следующими данными:

Организаторы и руководители: 

1. САЗОНОВ Григорий Маркович — монах Боровского монастыря и духовник (умер в декабре 1931 г.).

2. ГУСЕВ Серафим Захарович — монах-настоятель Боровского монастыря.

3. БОРИСОВ Павел Владимирович — монах Боровского монастыря. (*)

4. СЕРОВ Петр Федорович — послушник Боровского монастыря.

5. АНДРЕЕВА Анна Павловна — келейница-монахиня, в тайном постриге «Евгения».

6. МОРОЗОВА Пелагея Ивановна — монахиня в тайном постриге «Варвара».

7. СОКОЛОВА Александра Ивановна — монахиня-тайнопострижница «Афанасия», дочь коллежского ассесора.

 

Активные участники:

1. СЕРОВА Екатерина Касьяновна — дочь бывшего торговца, келейница.

2. БЕКЕНЕВА Клавдия Александровна — дочь бывшего подрядчика-портного, твердозаданца, келейница.

3. ИВАНОВА Наталья Николаевна — дочь бывшего владельца кирпичного завода, раскулаченного, келейница.

4. САЗОНОВА Анна Александровна — дочь индивидуально-обложенца, келейница.

5. ГОРЯЧЕВА Дарья Павловна — дочь ростовцика, индивидуально-обложенца.

6. ЯКОВЛЕВА-ШИРЯЕВА Анна Яковлевна — бывшая твердозаданка.

7. ГУСЕВА Пелагея Сергеевна — бывшая твердозаданка и церковная староста, организатор массового выступления.

 

Пособники:

1. КРЫЛОВ Сергей Михайлович — священник.

2. ГРУЗДЕВ Сергей Иванович — священник.

3. ЗЕЙФЕРТ Александра Ивановна — дворянка, дочь чиновника, монахиня-тайнопострижница «Серафима» (освобождена под подписку).

4. ЕГОРОВА Анисья Александровна — из кулацкой семьи, жена твердозаданца (освобождена под подписку).

 

Освобождены за недостатком собранных улик: 

1. КУЧИНА Евдокия Васильевна — дочь бывшего мелкого купчаря и твердозаданца.

2. ГОРОХОВА Александра Васильевна — дочь бывшего псаломщика, умершего в 1925 г.

 

ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ГРУППИРОВКИ, ЕЕ ОРГАНИЗАЦИОННОЕ ПОСТРОЕНИЕ И ЛИЧНЫЙ СОСТАВ 

Основное ядро группировки возникло в Железо-Боровском монастыре Буйского района в 1924 г., который существовал нелегально, возглавляемый настоятелем ГУСЕВЫМ С.З. В качестве духовника монастыря выделился монах Иоасаф, в миру САЗОНОВ Г.М., который путем инсценировки исцелений завоевал себе неограниченный авторитет среди женской части верующих, посещавших монастырь, на основе которого начал создавать кадры монахинь, путем тайных постригов и организации келий с монашеским укладом, с целью сохранения монастырей как контрреволюционной базы.

Его непосредственный сторонник и организатор связи с ИПЦ — монах БОРИСОВ на допросе 1/XI – 32 г. показал:

«Я поступил в Боровский монастырь в 1924 г. Этот монастырь существовал тайно от соввласти под видом местной Ж-Боровской общины. Настоятелем монастыря был ГУСЕВ Серафим (в миру Павел ЗАХАРОВ). Жили на основе монастырского устава. Духовником нашим был иеромонах Иоасаф (Григорий Меркулович САЗОНОВ). В 1929 г. монастырь был разорен, монахи были арестованы и высланы из пределов губернии (л. д. 31).

Задачей Иоасафа являлось укрепление Истинно-Православной Церкви путем создания новых монашеских кадров; проделывалось это путем тайных постригов в монашество. Общее количество тайных постригов мне неизвестно, но знаю хорошо сам пять случаев» (л. д. 34).

То же подтверждают обвиняемый СЕРОВ (л. д. 48, 51), свидетельница МЕРКУЛОВА, подтверждая, дополняет:

«Постригались тайным постригом не только молодежь, но и малолетние, так была пострижена 13-летняя девочка ЧИСТЯКОВА (л. д.151об.) и сама ЧИСТЯКОВА» (л. д. 228-229).

Свидетель ЗАКЕТСКИЙ показал:

«Установка Иоасафа сводилась к следующему: через тайные постриги насаждение келий и скитов, как опорных пунктов сохранения церковно-монастырской жизни, с целью сохранения и возрождения монастырей на случай изменения существующего строя» (л. д. 171).

То же подтверждает свидетель КАСТОРСКИЙ (л. д. 175), а свидетель МЕРКУЛОВА добавляет:

«Иеромонах Иоасаф, как духовник, общался с публикой, посещавшей монастырь. Удачно распространенный слух об исцелении им Пелагеи МОРОЗОВОЙ из д. Горлово, которая в течение ряда лет якобы не ходила из-за болезни ног, а потом стала ходить, еще более укрепил веру в него и его авторитет» (л. д. 150 об.)

Обвиняемая МОРОЗОВА показала:

«Нахожусь в тайном постриге, и с Иоасафом знакома лет шесть. Почитали его за праведную жизнь и соблюдение себя в духе Истинно-Православной Церкви. Сторонников и почитателей у него было много. В Буйском районе все девицы стремятся по советам Иоасафа к небрачной, монашеской жизни, отрекаются от всего мирского в результате назидательных бесед Иоасафа. Всех я не знаю, по Сандогорскому и Фоминскому сельсоветам их знает АНДРЕЕВА А. П.

В Ленинграде из сторонников Иоасафа — брат АНДРЕЕВОЙ Василий, Петр и Серафим — монахи Боровского монастыря. В Костроме — ЗЕЙФЕРТ А. И. и СОКОЛОВА А. П.

Иоасафа я почитала потому, что он вылечил мне ноги — давал масла мазать ноги, служил молебны, таким образом он вылечил многих, и все его за это почитали и поклонялись ему» (л. д. 19-20, 23).

Неограниченный авторитет и влияние Иоасафа подтверждается материалами обыска, при котором обнаружены у САЗОНОВОЙ и РОЗАНОВОЙ хвалебные стихи, составленные в честь Иоасафа:

 Пастырь чудный, безупречный,

 Встретив ныне здесь тебя,

 Шлет привет тебе сердечный

 Церкви Божией семья.

(изъято при обыске у САЗОНОВОЙ)

Теперь и солнце светит краше,

И на сердце веселей,

 Наш добрый батюшка идет,

 Точно солнышко сияет

 И молитвы на устах.

(изъято при обыске у Розановой и Яковлевой-Ширяевой)

Для пропаганды идей Иоасафа, с целью внедрения в массы антисоветских установок и противодействия мероприятиям советской власти, под руководством АНДРЕЕВОЙ организовывались нелегальные собрания под видом домашних молений и производилась вербовка новых кадров среди молодежи и малолетних, а также поддерживалась связь с отдельными группами своих сторонников. Обвиняемая АНДРЕЕВА А. П. показала:

«Года четыре тому назад у меня собирались девицы, имевшие склонность последовать ученью Иоасафа о небрачной жизни; приходили и женщины слушать. Когда запретили эти собрания, я рассказывала интересовавшимся при встречах в церкви каждое воскресенье и субботу»  (л. д. 10).

Дополнительные показания АНДРЕЕВОЙ:

«Мне известны из последователей Иоасафа: ШИРЯЕВА (Яковлева) А. Я. — посещала Боровский монастырь с исповедью к Иоасафу, бывала у меня в кельи на молитвенных собраниях. СЕРОВА Е. К. то же самое и принимала участие в похоронах Иоасафа, а РОЗАНОВА В. М. — бывала у меня в кельи, пела на клиросе в Боровском монастыре. Бывали у меня из дер. Колесова — ЕГОРОВЫ Анисья и Лидия, БЕЖЕНЕВА Клавдия, у которых и я бывала в доме и в кельи у Егоровых, иногда пели стихи. Кроме них бывала в келье у КОРОЛЕВОЙ.

В Колгоре были: ИВАНОВА Наталья, САЗОНОВА Анна, ВОРОБЬЕВА Ираида, НЕКРАСОВА Прасковья, ЦВЕТКОВА Александра, ПЕРКОВА Анастасия. Связь я с ним поддерживала — раза два-три навещала, и они у меня бывали все» (л. д. 13 об.)

«ГУСЕВА Пелагея посещала Боровской монастырь при жизни мужа, мою келью возможно посещала, но очень редко, так как я не помню, иногда приходила ко мне в дом запросто» (л. д. 15).

Свидетель КУЧКИНА показала:

«Иногда я посещала молитвенные собрания у АНДРЕЕВОЙ А. П. На этих собраниях она призывала к внебрачной жизни, рассказывала о приближении второго пришествия, призывала воздержаться от вступления в колхозы, так как они отвлекают от Бога и противоречат духу христианина» (л. д. 148).

Свидетель ЕФРЕМОВА показала:

«Я с ГЛУХАРЬКОВОЙ была приглашена сестрами Андреевыми в Железно-Боровской монастырь. По дороге АНДРЕЕВА А. П. давала нам советы избегать мирских соблазнов, уединяться от людей в отдельные кельи, не вступать ни в какие общественные организации, которые направлены советской властью в ущерб религии и церкви. Кроме монастыря я посещала келью АНДРЕЕВОЙ, куда стекались и из других деревень района» (л. д. 214-215).

Свидетель НЕКРАСОВА, подтверждая выше изложенное, показала:

«Меня вовлекли в группу САЗОНОВА и ИВАНОВА, а на собраниях АНДРЕЕВА рассказывала «о скором пришествии и об антихристе»» (л. д. 211-212).

Свидетель КОРОЛЕВ подтвердил:

«В 1926 году меня, 12-летнего мальчика, вместе с ровесником САХАРОВЫМ АНДРЕЕВА А. П. привлекла сластями в келью и стала рассказывать о том, что скоро сойдет на землю антихрист, будет ставить грешникам на лбу печати, убедила нас пойти в Боровской монастырь; по ее совету мы исповедывались у Иоасафа в ее келье. Рассказывала, что когда придет антихрист, то заставит всех грешников спать под одним одеялом. В Буе уже построен памятник антихристу, которого называют Лениным» (л. д. 204-205).

Вышеизложенное подтверждается свидетелями: ГЛУХАРЬКОВОЙ (л. д. 216), ГОЛУБКОВОЙ (л. д. 209), СИМАКОВЫМ (л. д. 201), ЗАБЕЛИНЫМ (л. д. 197), СМИРНОВЫМ (л. д. 183), СПЕРАНСКИМ (л. д. 179). Обвиняемая МОРОЗОВА показала:

«Сторонники Иоасафа поддерживали связь между собою с целью сохранения единства и поддержки друг друга через АНДРЕЕВУ А. П., Варвару из Секши, а Васса ходила по деревням, информируя о жизни и деятельности иоасафовцев и сообщала сведения об Иоасафе» (л. д. 24).

Вышеизложенное подтверждается свидетелями-сектантами, келейницами: ГОРЯЧЕВОЙ М. Н. и КОРОЛЕВОЙ (л. д. 224-225). Свидетель Васса НИКОЛАЕВА-КОМЛЕВА показала:

«Из сторонников Иоасафа, следовавших его ученью о монашеском образе жизни и уготовании себя ко второму пришествию, которое уже приближается, мне известны: ГУСЕВА Пелагея, которая ходила в Боровской монастырь до самого его закрытия, часто я видела ее и на общих молениях у АНДРЕЕВОЙ А. П. Так же, как и Гусева, посещала монастырь до последнего времени и моленья в келье у АНДРЕЕВОЙ ШИРЯЕВА-ЯКОВЛЕВА А. Я., которую я встречала на моленьях вместе с другими.

«Когда у АНДРЕЕВОЙ перестали собираться, то все приходившие в Фоминскую церковь «иоасафовки» собирались для пенья стихов и молений на кладбище. Эти моления организовывались АНДРЕЕВОЙ А. П., присутствовало человек 15-20, в них принимали живое участие ГУСЕВА и ШИРЯЕВА. Эти собрания привлекали и посторонних слушателей — послушать приходили просто верующие, посещавшие церковь (л. д. 236, 239 )

Свидетель КОРОЛЕВ показал:

«В конце февраля мес. 1932 г. вечером я пошел в дом к ШИРЯЕВОЙ-ЯКОВЛЕВОЙ для получения с нее культналога и застал в ее доме человек 6-8 девиц в черных одеяниях, на столе лежала церковная книга и горели лампады» (л. д. 205).

Свидетель БОРИСОВ показал:

«В 1929 году Боровской монастырь был ликвидирован, монахи высланы из пределов губернии, а Иоасаф скрылся из ссылки, перейдя на нелегальное положение вплоть до своей смерти 5/ XII-1931 (л. д. 31).

Перейдя на нелегальное положение Иоасаф, при поддержке АНДРЕЕВОЙ А. П., БОРИСОВА, МОРОЗОВОЙ, СОКОЛОВОЙ, ЗЕЙФЕРТ и СЕРОВА повел антисоветскую работу против существующего строя. Свидетель МЕРКУЛОВА показала:

«Первым шагом контрреволюционной деятельности явился выпуск после побега Иоасафа а/с листовок, в которых он призывал приверженцев к объединению и активному сопротивлению советской власти. Эти воззвания пользовались популярностью и широко распространялись» (л. д. 150, 151).

Распространение листовок подтверждается также следующими материалами: копиями писем Иоасафа, изъятыми из дела МЕРКУЛОВОЙ. Приведем отдельные выдержки из 1-го письма: «Настоящие дни нашего страдания предусмотрены, как последний период борьбы сатаны с Богом в лице антихриста и его клевретов-безбожников». Выдержка из 2-го письма и материал обыска у САЗОНОВОЙ (тетрадь, л. 1): «Не удивляйтесь, что храмы Божии земные закрывают. Таковых людей пожалеть надо, они готовят себе готовую погибель».

Из подлинника, посланного МЕРКУЛОВОЙ: «Теперь за одно стояние в вере люди стяжают венцы».

Обвиняемая АНДРЕЕВА показала:

«Иоасаф скрывался у меня два года после бегства из Бычихи, при обысках его не находили, так как я прятала его в люке. В октябре мес. 1931 г. после обыска, Поля МОРОЗОВА увела Иоасафа пешком.

В разговоре с Иоасафом, когда он скрывался у меня, он говорил, что убежал потому, что ожидал скорой перемены власти, после чего должно наступить облегчение верующим. Говорил о том, что теперь вовлекают в колхозы возможно для того, чтобы втянуть в безбожие, лоэтому прежде, чем идти в колхоз, нужно раньше присмотреться» (л. д. 9-10).

«Советы и наставления я давала обращавшимся ко мне, руководствуясь словами Иоасафа» (л. д. 13-14).

Показаниями обвиняемых: БОРИСОВА, СЕРОВА, СОКОЛОВОЙ, ЗЕЙФЕРТ и МОРОЗОВОЙ, — подтверждается, что они принимали участие в укрывательстве Иоасафа в Костроме у Соколовой и в Ленинграде, а СОКОЛОВА добыла ему подложные документы ( л. д. 21, 23, 29-30, 46, 75 )

РАБОТА КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ ГРУППИРОВКИ ПО ЗАВЯЗЫВАНИЮ СВЯЗЕЙ И РАСШИРЕНИЮ КРУГА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ 

С целью развертывания контрреволюционной работы по организации масс под лозунгом — «Лояльность церкви к Советской власти есть измена православию» — и внедрение мысли о неизбежности падения существующего строя, Иоасаф, АНДРЕЕВА и МОРОЗОВА создали опорный пункт группировки в г. Костроме в квартире СОКОЛОВОЙ и ЗЕЙФЕРТ. СОКОЛОВА на почве общности взглядов завязывала связь с ориентирующимися на платформу ИПЦ Костромскими священниками ГРУЗДЕВЫМ и КРЫЛОВЫМ. БОРИСОВ, открыто примкнув к ИПЦ завязывает иногородние связи, вовлекает в эту ориентацию СЕРОВА, а за ним Иоасафа, АНДРЕЕВУ, МОРОЗОВУ и ориентирует в этом направлении ГУСЕВА. Обвиняемая АНДРЕЕВА показала:

«СОКОЛОВУ А. И. я знаю, останавливаюсь всегда у нее на квартире, когда приезжаю в Кострому, также знаю и ЗЕЙФЕРТ, как живущую вместе с СОКОЛОВОЙ. С обоими у меня общие взгляды и понятия в религиозном вопросе» (л. д. 8).

Обвиняемый БОРИСОВ показал:

«СОКОЛОВА А. И. приезжала к Иоасафу в Ленинград, ЗЕЙФЕРТ также сторонница Иоасафа. В 1929 г. Феодосий (умер) привел меня в квартиру ЗЕЙФЕРТ, в январе мес., во время приезда из Ленинграда в Кострому вместе с СЕРОВЫМ, мы также останавливались в квартире ЗЕЙФЕРТ. О серьезности ориентации ИПЦ я говорил с ЗЕЙФЕРТ и СОКОЛОВОЙ» (л. д. 29-30).

Обвиняемая СОКОЛОВА показала:

«АНДРЕЕВА А. П. бывает у меня с сестрой. МОРОЗОВА жила у меня на квартире во время нахождения Иоасафа под стражей. ГРУЗДЕВ — мой духовник, жена его посещает меня изредка. До ареста Иоасаф бывал у меня на квартире, во время ареста я носила ему передачу, о бегстве его и о том, что он скрывается, я знала от МОРОЗОВОЙ (л. д. 71).

Сущность ориентации иоасифовцев, как политической антисоветской, церковной организации, я знала, с их политической и религиозной идеологией полностью была согласна, и эти мотивы меня побуждали принимать живое участие в укрывательстве Иоасафа» (л. д. 75).

Эта связь с СОКОЛОВОЙ, как опорным пунктом группировки в Костроме, подтверждается показаниями ЗЕЙФЕРТ, ГРУЗДЕВА, КРЫЛОВА и свидетелями ОСИПОВЫМ и ЗУБАРЕВЫМ (л. д. 81, 87-88, 100-101, 232-233) и личным письмом Иоасафа (л. д. 74).

Антисоветская платформа и деятельность заключалась в следующем. Показывает БОРИСОВ:

«О задачах ИПЦ я узнал из личных бесед с Дмитрием Гдовским. По своим убеждениям я также примкнул к ним, так как видел, что нынешнее руководство церковью дружит с Соввластью, предает Церковь, и Сергиевский синод возглавляется представителем ГПУ — Тучковым» (л. д. 32, 37).

Далее в своих показаниях БОРИСОВ говорит, что:

«ИПЦ встала на путь борьбы с Соввластью, считая, что Церковь сможет существовать только тогда, когда погибнет Сов. власть, в противном случае должна погибнуть Церковь, а свержение существующего строя мыслилось путем переворота через народное возмущение на почве международных и внутренних осложнений, то эта установка и пропогандировалась среди масс, с целью вызвать противодействие со стороны верующих мероприятиям Сов. власти, в частности колхозному строительству, так как содружество с Сов. властью противоречит духу христианина».

Разделяя эту установку, к ИПЦ примкнул Иоасаф, АНДРЕЕВА, МОРОЗОВА, СЕРОВ и СОКОЛОВА, а Иоасаф предлагал присоединиться к ИПЦ всех его сторонников — до 300 человек. В своих показаниях БОРИСОВ говорит, что:

«ИПЦ питалась информацией через письменную связь с ссыльными епископами, поддерживала общение с остатками ИПЦ в Ленинграде и получали информацию из Вятки через священника Павла, из Пензенского района через дьякона Александра и с Кубани через неивестного представителя» (л. д. 29, 40).

Показания БОРИСОВА подтверждает полностью СЕРОВ, дополняя его:

«Присоединение Иоасафа, АНДРЕЕВОЙ и МОРОЗОВОЙ было проделано путем особой исповеди, так как был установлен такой поря- док» (л. д. 46-53).

Свое присоединение к ИПЦ через исповедь подтверждают АНДРЕЕВА (л. д. 12) и МОРОЗОВА (л. д. 24).

АНТИСОВЕТСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, ЕЕ ФОРМА И СОДЕРЖАНИЕ 

Восприняв антисоветские, контрреволюционные установки руководителей группы Иоасафа — ИПЦ актив проводил их в жизнь путем внедрения в умы верующей массы идеи несовместимости лояльного отношения Церкви к Соввласти. В городе это проводилось путем разъяснения среди верующих и произношения антисоветских молений с церковного амвона, а в деревне путем распространения слухов о кончине мира, пришествии антихриста и прямого противодействия мероприятиям Сов. власти и колхозному строительству. Свидетель МЕРКУЛОВА показала:

«Близким приверженцем Иоасафа был ГУСЕВ Серафим — бывший настоятель Боровского монастыря, у которого имеется спрятанным клад и ценности. Я полагаю, что он выполнял роль казначея, ибо странным является то, что, не имея средств к существованию, близкие сторонники Иоасафа разъезжали в разные города, чаще ездили в Ленинград, проживая там по 2-3 недели» (л. д. 153).

Обвиняемый СЕРОВ, подтверждая наличие скрытого клада у ГУСЕВА, показывает:

«В 1930 году я виделся с ГУСЕВЫМ в д. Тетерино, где ГУСЕВ о современном положении Церкви говорил так: «Гонение на православие было и раньше, храмы разрушались так же, как и при существующем строе, но они снова возродились, так и теперь нужно надеяться, что Православная Церковь снова станет сильной и крепкой».

По поводу своего ареста Гусев говорил: «Сидел безвинно, посадили потому, что был настоятелем, посадили просто как священника, так как служителей культа притесняют»».

Обвиняемый ГУСЕВ, сознаваясь, что монастырские ценности действительно зарыты где-то вблизи его квартиры, но точное место указать не может, ссылаясь на то, что якобы зарывал умерший монах Феодосий (л. д. 57). По вопросу отношения его к существующему строю, подтверждая свое свидание с СЕРОВЫМ и свои суждения о гонении на веру христианскую и служителей культа, с надеждой на возрождение Церкви, как после времен язычества, дополняет:

«Приступив к служению после освобождения из-под ареста в церкви г. Любима, я не поминал митрополита Сергия и его формулы: «О стране Российской и властях ее» в продолжении полугода, пока мне не сделал замечание благочинный».

Далее он поясняет, что:

«Этому предшествовал приезд из Ленинграда БОРИСОВА в с. Обнорское, где ГУСЕВ встретился с БОРИСОВЫМ, придя к СЕРОВУ, служившему там же, и где БОРИСОВ информировал его о присоединении к Иоасафу и непризнании Сергия, как отступника от истинно-православной церкви. После этой беседы БОРИСОВ увез СЕРОВА в Ленинград» (л. д. 64-65).

Обвиняемый КРЫЛОВ показывает:

«Имени митрополита Сергия и его формулы «О стране Российской и властях ее» не произносил до сентября месяца 1931 г., хотя эти формулы произносились архиреем в моей церкви во время его служения, но для себя их выполнение я считал необязательным. В более близких отношениях состою с ГРУЗДЕВЫМ, который также эти формулы не выполнял. В сентябре мес. меня вызвал епископ и сделал выговор за несоблюдение формул, после чего я подчинился его требованию. Требования за богослужением: «Вождей и воинов за веру живот свой положивших», «О благоверных царях и благочестивых царицах», «За веру Христову в междуусобицу избиенных», «На судилищах, в заточении, темницах, узах, изгнании и горьких работах сущих» — я произношу и по сие время, так как никто мне не говорил, что эти требования отменены» (л. д. 88-89).

Обвиняемый ГРУЗДЕВ показывает:

«По вопросу о современном положении Церкви мне приходилось разговаривать с моими прихожанами. Лично я считаю, что сейчас Церковь притесняется, но считая слишком резким слово «гонение», я разъяснял верующим, что в ниспосланном сейчас испытании на Церковь происходит расслоение, истинно верующие остаются верными христианской религии, несмотря на все испытания. Распоряжение Синода о поминовении Сергия и властей мне было объявлено еще в 1929 году, было известно повторение этого указа епископом Димитрием после Севастьяна, также слышал неоднократно эту формулу поминовения за архирейскими службами, но не выполнял потому, что не выполняли некоторые священники, в частности КРЫЛОВ Сергий, хотя и знал, что невыполнение грозит запрещением в служении. Также иногда произношу требования: «За веру Христову в междуусобицу избиенных», «На судилищах, в заточении, узах, темницах, изгнании и горьких работах сущих», хотя неоднократно слышал в других церквях, что эти требования не произносятся» (л. д. 235).

Свидетель ДОБРОСЕДОВ показывает:

«Из священников, не признавших митрополита Сергия и не выполнявших указа о поминовении властей, были КРЫЛОВ Сергий и ГРУЗДЕВ Сергий, несмотря на то, что покойным епископом Севастьяном в 1929 году и мною в 1930 году эти приказы были разосланы через благочинных персонально в каждую церковь. Что касается требований: «Вождей и воинов за веру живот свой положивших», «О благочестивых царях и благоверных царицах», «На судилищах, в заточении, узах, темницах, изгнании и горьких работах сущих», то они были отменены еще патриархом Тихоном, и не знать об этом кто-либо, особенно из старых городских священников, не мог» (л. д. 235).

Свидетель ОСИПОВ показывает:

«В разговоре со священником КРЫЛОВЫМ о современном положении церкви он рассказал следующее: «Митрополит Сергий совершил преступление перед Церковью своей декларацией, эа это его не любят в Москве и совершенно не признают в Ленинграде и Нижнем Новгороде, так как митрополит Иосиф до сего времени не признает Сергия, как предателя Церкви». Из намеков КРЫЛОВА можно было сделать вывод, что он сочувствует Иосифу, а не Сергию на почве взаимоотношений Церкви и Соввласти» (л. д. 234).

Свидетель священник ЗУБАРЕВ показывает:

«КРЫЛОВ Сергий не поминал митрополита Сергия и властей потому, что был враждебно настроен к существующему строю и митрополиту Сергию, как объявившему лояльность Церкви к Сов. власти. В разговоре с КРЫЛОВЫМ по этому вопросу, я в качестве примера привел факт, что еще апостол Павел велел молиться за такого язычника и чудовище, как Римский император Нерон, на это мне КРЫЛОВ ответил: «Нерон хоть в идолов да верил, а Сов. власть ни во что не верит»» (л. д. 232).

Свидетель ДАВЫДОВ показывает:

«Священник ГРУЗДЕВ не признавал Сергия, как ставшего на путь лояльности к Соввласти. В разговоре о современном положении Церкви ГРУЗДЕВ говорил: «Если теперь со стороны Сов. власти идет гонение на Церковь, то это неизбежно потому, что такое время предсказано священным писанием перед кончиной мира — «люди будут жить без царя», и это послано нам как испытание нашей крепости в православномй вере»» (л. д. 233).

Свидетель священник БОБРОВСКИЙ показывает:

«Из противников признания митрополита Сергия на политической подкладке, исходя из установок, что «лояльность к Соввласти есть измена православию», а Сергий своей декларацией и интервью по поводу крестного похода, объявленного папой Римским, предал интересы Церкви, — я знаю КРЫЛОВА Сергия, который выражал свое отрицательное отношение к Сергию тем, что отказался от поминовения его имени.

Со слов епископа я знаю, что КРЫЛОВ ему заявил, что понуждение к признанию Сергия он считает насилием. Второй — это ГРУЗДЕВ Сергий, который в этом вопросе приспосабливался к обстоятельствам в зависимости от состава молящихся» (л. д. 230).

Антисоветская деятельность на селе сторонниц Иоасафа из кулацкой прослойки, воспринявших через АНДРЕЕВУ А. П. его идеи, сводилась к распространению слухов о падении Сов. власти, пришествии антихриста, а в связи с этим к прямому противодействию мероприятиям Сов. власти и отказу за общение с нею. Свидетель священник КАСТОРСКИЙ показывает:

«Иоасафовские установки, которых придерживаются все его последователи заключаются в следующем:

1. Сохранение церкви как контрреволюционной организации через внедрение монашества в быту, тайные постриги, сохранение монастырского уклада на случай изменения существующего строя.

2. Отказ от общения с Сов. властью и борьба с нею, как с безбожной властью. Эта установка в низовой массе вылилась в форму противодействия колхозному строительству, путем внедрения мысли, что колхозы являются антихристовыми организациями, и всем колхозникам ставят антихристовые печати. Эти разговоры высказываются открыто всеми «девицами», как догма.

3. Все девицы-сектантки верят в то, что в 1933 году приходит на землю антихрист, царствует 3 года 6 месяцев, после чего наступает кончина мира и страшный суд. Отсюда усиленное изнурение себя постом и молитвою, чрезмерным количеством поклонов, сохранение девства, отречение от мира для спасения души, поэтому они и называют себя духовными. Отсюда отказ и от всех культурных начинаний, проводимых в настоящее время. Самым фактом своего существования, формой черной одежды, обособленностью (даже в церкви стоят впереди отдельной группой, резко выделяясь от остальных молящихся), а также и разговорами, сектанты влияют на более темную массу, привлекая себе сторонников, главным образом среди женщин. В результате число сочувствующих растет, но юридически не оформлено, за отсутствием человека, благославляющего на ношение подрясника, после ареста и бегства Иоасафа» (л. д. 175-176).

Вышеизложенное подтверждается свидетелями: СМИРНОВЫМ (л. д. 183-184), СПЕРАНСКИМ (л. д. 179-180), ЗАКЕТСКИМ (л. д. 171-172). Свидетели ЗАБЕЛКИН, ЗАКЕТСКИЙ и СМИРНОВ показывают на СЕРОВУ Екатерину Касьяновну, как на активную помошницу АНДРЕЕВОЙ по внедрению иоасафовских идей и по сколачиванию секты (л. д. 171, 183, 197). СЕРОВА на предложение поехать работать на лесозаготовки отказалась, заявив: «Я для Соввласти не раба и работать не буду», — за что была оштрафована на 100 руб., а при описи у нее нашли скрытой серебрянной монеты на 14 руб. (свид. ЗАБЕЛКИН л. д. 198 об.).

Обвиняемая СЕРОВА Е. К. показывает:

«Я не имею общения с Сов. властью, считаю для себя недопустимым чтение советских книг, не принимаю мероприятий Сов. власти. Не стала заниматься в школе по ликвидации малаграмотности, так как считаю невозможным в одно и то же время служить Богу и мамоне. Посещала Иоасафа, когда он скрывался в Колпине» (л. д. 110).

Свидетель ВЕТРОВ показывает:

«Местом сборищ сектантов по Сандогорскому сельсовету является келья БЕКЕНЕВОЙ Клавдии в деревне Колесово. В результате деятельности БЕКЕНЕВОЙ и ее сторонниц против колхоза в деревне из 39 хозяйств в колхозе состоят только 19» (л. д. 222).

Свидетель ВЕРЕТЕНОВ показывает:

«Все сектанты считают, что общение с Соввластью, как безбожной, является грехом. Это мне приходилось слышать от БЕКЕНЕВОЙ, которая жалуясь на закрытие церквей, пояснила, что поэтому они и организовывают кельи и домашние моленья, чтобы сохранить церковь, а от КУЛЬПИЧЕВА С. М., который связан с сектантами, мне приходилось слышать, что второе пришествие не за горами, придет на землю антихрист и будет ставить грешникам свои печати. КОРОЛЕВА Василиса — тоже келейница, находящаяся под влиянием БЕКЕНЕВОЙ, в феврале мес. 1932 г. заявила мне лично: «В колхоз идти, значит отдать душу дьяволу на адские мученья, поэтому никогда мы в колхоз не пойдем, хотя бы пострадать пришлось»» (л. д. 187-188).

Свидетель АБРАМОВА добавила:

«БЕКЕНЕВА считает колхозы грешным делом и поэтому настроена против них, как антихристовых организаций» (л. д. 220).

Обвиняемая БЕКЕНЕВА показала:

«Я живу в келье, дала обет безбрачия, готовлюсь ко второму пришествию, которое приближается. Мои убеждения противоречат политике Сов. власти, так как в писании сказано, что нужно любить ближнего, а Соввласть раскулачивает крестьян, облагает налогами, притесняет Церковь, поэтому я отказываюсь от общения с Соввластью, не принимаю проводимых мероприятий власти. Вступление в колхоз считаю для себя невозможным» (л. д. 113).

Свидетель НЕКРАСОВ показывает:

«В Колгоре живут две иоасафовки: ИВАНОВА Наталья — дочь раскулаченного владельца кирпичного завода и САЗОНОВА Анна, обложенная твердым заданием и индивидуальным налогом за отказ от молокозаготовок при наличии двух коров и за спекуляцию вместе с матерью на базаре сыром, выработанным своим способом. Обе они вместе с ЦВЕТКОВОЙ являются активным ядром в д. Колгора, вели работу по втягиванию в секту молодежи, заманили мою сестру НЕКРАСОВУ — 17 лет и ВОРОБЬЕВУ — 19 лет. В результате моя сестра, несмотря на свои 17 лет, наотрез отказалась идти с отцом в колхоз и на все убеждения брата ВОРОБЬЕВА, служащего в Нижнем Новгороде инструктором РИК, также отказалась войти в колхоз. В результате влияния этой группы на крестьян, у нас в деревне из 106 дворов в колхозе только 60» (л. д. 195-196).

Вышеизложенное подтверждает свидетельница НЕКРАСОВА Прасковья (л. д. 211-212). Кроме того в доме САЗОНОВОЙ и ИВАНОВОЙ (живут вместе) при обыске обнаружено:

1. Молитва Михаилу Архангелу — «Покровителю от поругания святынь всех злобно нападающих на Церковь Божию».

2. Молитва с поклонами для постоянного моления на 5 листах.

3. Покаянное письмо Ивановой к Андреевой.

4. Стихотворение «Пастырь чудный» (хвалебный гимн Иоасафу).

5. Тетрадь с посланиями Иоасафа и Андреевой, говорящими о приближении 2-ого пришествия (л. д. 14-15), о гонении на веру (л. д. 13), призыв к монашеству и безбрачию (л. д. 7-8).

Обвиняемая САЗОНОВА показывает:

«Хозяйство наше обложено индивидуальным налогом более 100 руб., а всего со страховкой (со слов матери) около 300 руб. Я сама стремлюсь к монашеской жизни, избегаю общения с людьми, стремлюсь стать Христовой невестой для того, чтобы спасти душу и приготовить себя ко второму пришествию Христа. По своим религиозным убеждениям отказываюсь от общения с Соввластью, не могу и никогда не буду работать с Советской властью на общественной работе, так как содружество с безбожной властью противно духу христианина, поэтому никогда не пойду в колхоз, если бы даже и пришлось идти против воли родителей» (л. д. 122-123).

Обвиняемая ИВАНОВА Н. Н. показывает:

«Стремлюсь к монашеству, кроме священных книг ничего не читаю, стремлюсь сохранить девство, чтобы сохранить себя для жениха небесного, ко второму пришествию Христа. Верю в искренность и правильность избранного мною пути на служение Богу и готова пострадать за Христа (л. д. 126). С политикой Соввласти по религиозным убеждениям я не согласна, потому что она противоречит евангельскую учению: «Возлюби ближнего, как самого себя», — а Соввласть раскулачивает трудовых крестьян, облагает непосильным налогом. Коллективизацию считаю неприемлемой для христианства, так как в колхозах развивается безбожие, поэтому от общения с Соввластью отказываюсь, не могу принимать мероприятий Соввласти и участвовать в них, потому, что общение с Соввластью, как безбожной, несовместимо с той монашеской жизнью и служением Богу, которые я избрала» (л. д. 127).

Свидетель ИВАНОВ пояснил:

«Горячева Дарья Павловна — религиозная фанатичка-сектантка, имеет связь c деревнями Фефелово, Колесово, Молчаново, сектанты посещают дом Горячевой для совместных молений, особенно осенью 1931 г. Такие посещения я наблюдал сам лично. От Горячевой я слышал, что колхозы последнее дело сатаны, вступление в колхозы грех, т. к. колхозы ведут к уничтожению религии, на предложение войти в колхоз она заявила: «Подожду до весны, потому что весной обязательно должна быть перемена». Мне приходилось часто бывать у Горячевой в доме, где в религиозных спорах она доказывала, что сбывается пророчество священного писания: «Происходят войны, гонение на религию, притеснение, голод, все это говорит за то, что скоро конец мира, и на землю придет антихрист». Горячева использует печать для дискредитации Сов. власти» (л. д. 191-192).

Вышеизложенное подтверждает свидетель ТИТКОВ (л. д. 162).

Обвиняемая ГОРЯЧЕВА Д. П. показывает:

«Отец мой занимался хмелеводством, хмель сдавал в кооперацию, а полученные взамен этого продукты менял на другие, так как хлеб нам был не нужен. Я сама жить в мирской жизни, как все живут, считаю грехом, я служу только Богу, советских книг и газет не читаю. В колхоз не пойду, потому что хочу жить по-старому. Поэтому наше хозяйство раскулачили, но пусть, что хотят, делают, все равно в колхоз не пойду, хоть в хозяйстве осталась одна кошка, и та голодная. Как религиозный человек не могу иметь общения с Советской властью, как властью безбожной» (л. д. 118).

Свидетель ЗАБЕЛКИН показывает:

«В апреле м-це 1931 г. в разговоре с сектанткой-келейницей ШИРЯЕВОЙ-ЯКОВЛЕВОЙ П. Я. о колхозах, она сказала: «Ленин антихрист, а колхозы антихристово дело, поэтому ты мне о них лучше не вспоминай, я сама не пойду и другим не посоветую пойти в пасть дьявола». Эти же примерно слова она говорила осенью 1931 г. во время коллективизации. В результате деятельности ШИРЯЕВОЙ и ее сторонников у нас в деревне вступило в начале зимы из 64 хозяйств 37, а под их влиянием 9 вышло обратно, есть опасение и за дальнейший выход (л. д. 198). До 1932 г. большинство сектанток не хотели вступить в кооперацию, заявляя: «Если вступить в члены кооперации, примешь антихристову печать». Это слова АНДРЕЕВОЙ А. П. и ШИРЯЕВОЙ-ЯКОВЛЕВОЙ» (л. д. 198 об.).

Свидетель КУЧКИНА показывает:

«ЯКОВЛЕВА-ШИРЯЕВА А. Я вовлекла в иоасафовщину своих племянниц Марию, Парасковию и приемную дочь Евдокию. Все они под ее влиянием бросили мирскую жизнь и следуют советам АНДРЕЕВОЙ (л. д. 148).

Кроме того у ШИРЯЕВОЙ-ЯКОВЛЕВОЙ при обыске обнаружено:

1. Фотокарточка Буйской группы во главе с Варварой, фотокарточки ее племянниц в монашеском одеянии, фотокарточка Борисова и Серова.

2. Стихотворение — хвалебный гимн Иоасафу.

3. Молитвы Богородице на 9 листах: «явила нам грешным чудотворную икону твою во дни сии лукавые, лютые, яко буря ветреная нашедшая, вихрь на страну нашу православную, дни срама нашего и позора во дни разорения и поругания святынь наших от людей безумных, не точию но языком и устами дерзостно глаголют: несть Бога и во всех делах сие безбожие показуют… Скипетром власти Твоея божественные рассей яко прах, яко дым, враги наши видимые и не видимые борющиены, хулящие Церковь нашу православную, губящие отечество наше».

Обвиняемая ШИРЯЕВА-ЯКОВЛЕВА показывает:

«Железо-Боровской монастырь я посещала, бывала на духу у Иоасафа, у АНДРЕЕВОЙ на молениях не бывала, в кооперации не состояла, но мне против моего желания зачислили 5 руб. в кооперативный пай (л. д. 135).

На дополнительном допросе признается, что посещала молитвенные собрания у АНДРЕЕВОЙ А. П., в колхозе не состоит (л. д. 136 ). Свидетель ЗАБЕЛКИН показывает:

«В качестве помощницы АНДРЕЕВОЙ А. П. по вовлечению молодежи в монашество являлась ГУСЕВА Пелагея Сергеевна, которая вместе с активом повела ревностную работу по сколачиванию секты» (л. д. 197).

Свидетель АНДРЕЕВ показывает:

«Гусева П. С. в 1931 г. не платила пай в кооперацию, заявляя, что платить не будет, т. к. в кооперации не нуждается, имея твердое задание по хлебозаготовкам, привозя на заготпункт хлеб, говорила: «Все равно нахватаются когда-нибудь сыты будут» (л. д. 200).

Свидетель СМИРНОВ показывает:

«В 1930 г. на предложение вступить в кооперацию ГУСЕВА Мария, золовка Гусевой, Пелагея заявила: «Не запишусь, потому что взять кооперативную книжку, это принять на себя антихристову печать»» (л. д. 183).

Свидетель ГОЛУБКОВ показывает:

«На сборища у АНДРЕЕВОЙ А. П. привозили Иоасафа, за которым ездили Серова и Гусева П. С.» (л. д. 209).

При обыске у Гусевой обнаружена тетрадь с молитвами на 4 листах: с заключительными словами: «Господи, не попусти врагам до конца поругатися над созданием твоим, которое ты искупил». Обвиняемая ГУСЕВА П. С. показала:

«Муж мой умер 5 лет тому назад, в прошлом году мне были даны твердые задания, которые я выполнила, кроме картофеля, который по моему заявлению мне сложили. В 1930 г. я состояла церковной старостой и после того, как меня арестовали за участие в выступлении женщин в защиту священника, я из старост ушла. На Борок в монастырь ходила лет 18 тому назад, еще при жизни мужа. В колхоз не пойду по слабости здоровья» (л. д. 130).

Свидетель МИРОНОВ показывает:

«Егорова Анисья происходит из семьи крупного кулака-подрядчика, имевшего наемную силу, брат ее выслан, сама — активная церковница- сектантка, носила монашескую одежду, резко настроена против заготовок, отказалась выносить молоко, а выделывала сыр и вывозила на базар. Года 2-3 тому назад при существовании молочной артели неоднократно приходилось слышать от Егоровой разговоры среди крестьян о том, что Соввласть ведет к гибели крестьян, политика власти направлена не в пользу, а во вред крестьянства, закрывают и грабят церкви, издеваются над народом» (л. д. 219).

Вышеизложенное подтверждает свидетельница АБРАМОВА (л. д. 220). Свидетель ТИТКОВ показывает:

«В 1931 г. при проведении кампании по заготовке корья, яиц и скота путем поднятого шума сторонниками сектантов было сорвано собрание, на котором Егорова Анисья кричала: «Советская власть ободрала нас всех»».

Обвиняемая АНДРЕЕВА А. П. показывает:

«Егорова Анисья вместе с другими бывала у меня в келье, иногда оставалась ночевать, бывала и я в доме Егоровой, где собирались, иногда пели стихи» (л. д. 13).

Свидетель ЕГОРОВ показывает:

«О сектанской деятельности моей жены Анисьи и дочери Лидии я ничего не знаю, т. к. нахожусь все время в отлучке на работах, сам я имел намерение вступить в колхоз, но меня как твердозаданца не приняли, подавал я заявление один с двумя девочками, т. к. моя жена и дочь Лидия категорически отказались вступить в колхоз» (л. д. 226).

Обвиняемая ЕГОРОВА Анисья показывает:

«От колхоза я отказалась потому, что не могу работать в колхозе по слабости здоровья. Клавдию БЕКЕНЕВУ знаю, но в келье у нее не бывала, про АНДРЕЕВУ А. П. слышала, но видела ее один только раз в церкви» (л. д. 140).

Свидетель ЗАКЕТСКИЙ показывает:

«Основной проводницей идей Иоасафа среди массы крестьян являлась АНДРЕЕВА А. П., помощником ее в деле пропаганды идей Иоасафа была в числе основного актива РОЗАНОВА Вера» (л. д. 171).

Вышеизложенное подтверждается свидетелем СМИРНОВЫМ (л. д. 183) и показаниями обвиняемой АНДРЕЕВОЙ:

«Из последователей Иоасафа в числе прочих мне известна РОЗАНОВА Вера Михайловна, пела на клиросе в Железо-Боровсом монастыре, бывала у меня в келье» (л. д. 11, 13 )

При обыске у РОЗАНОВОЙ обнаружено:

1. Хвалебный гимн Иоасафу: «Теперь и солнце светит краше».

2. Договор и протокол церковного совета села Фоминское об утверждении Розановой в должности псаломщика при Фоминской церкви от 18/ X-31 г.

3. Тетрадь на 11 листах с критикой материализма на основе евангельских изречений.

Сама Розанова не допрошена, т. к. скрылась и объявлена в розыске. Кроме противодействия мероприятиям Соввласти, антисоветской агитации сектанский актив подготовлял и организовывал массовые выступления на религиозной почве, используя религиозный фанатизм верующих. Свидетель СОМОКОВ показывает:

«Осенью 1930 г. во время хлебозаготовок, по инициативе Серовой Екатерины, Гусевой Пелагеи и других их сторонников было устроено женское выступление церковников под видом требования об освобождении попа Закетского. Для созыва церковников были выпущены подписные листы, с которыми по домам ходила Гусева Пелагея Сергеевна, а в день сбора был произведен колокольный звон в набат» (л. д. 202, 203).

Вышеизложенное подтверждают свидетели: ГОЛУБКОВ (л. д. 210), ДАНИЛОВ (л. д. 157).

Результатом вышеизложенной антисоветской деятельности сектантов тормозилось проведение колхозного строительства, срывались хоз. политические кампании, затрудняя проведение политики Соввласти и партии на селе. На основе показаний председателей сельсоветов ТИТКОВА и ДАНИЛОВА и секретаря ячейки ВКП (б) (л. д. 156-168) политическое состояние Фоминского, Сандогорского и Пустынского с/советов характеризуется следующими показателями:

«Районы Сандогорского, Фоминского и Пустынского сельсоветов бывшего Костромского, теперь Любимского района, являются оплотом последователей Иоасафа, состоящих главным образом из женщин и девиц, носящих черные монашеского вида одежды, ведущих монашеский образ жизни. Некоторые живут в отдельных кельях, избегая всякого общения с внешним миром. Кроме своих единомышленников, собираются в своих домах для совместных молений, поддерживают монастырские обряды, отказываются от выполнения государственных обязательств, особенно противодействуя делу колхозного строительства, проповедуя близость кончины мира, свержения Соввласти, подготавливают себя ко второму пришествию изоляцией от внешнего мира, распространяют слухи о том, что членство в кооперации и вступление в колхоз является большим грехом, накладывает печать антихриста на людей, молитва колхозников Богом не будет принята, церкви с развитием колхозов закроют и придет на землю дракон.

Наличие такого рода религиозного фанатизма и распространение нелепых а/с слухов сильно влияет на социалистическое строительство, укрепление колхозов и тормозит проведение всех хоз. политических кампаний на селе.

Так в Садогорском с/совете коллективизация не прививалась до осени 1931 года, к началу 1932 г. по четырем селениям Колесово, Молчаново, Подольново, Кукша, пораженным сектантами, из 206 хозяйств имелось колхозных 93 хозяйства и вместо роста наблюдается понижение и к настоящему времени из 93 хозяйств вышло 32 хозяйства, кроме того 19 хозяйств убежало в город с целью избежать вступления в колхоз. Сорвана кампания по заготовкам корья, яиц и скота, заготовки по льну и овсу не выполнены, сектанты почти все отказываются от выполнения лесозаготовок.

По Фоминскому с/с из шести деревень три деревни, Фефелово, Пестенька и Меленки, поражены иоасафовцами, из 144 хозяйств в этих деревнях в колхозе только 55 хозяйств. Руководящим центром монашества является дер. Фефелово, где в начале 1931 г. под руководством иоасафовцев имело место массовое выступление женщин в количестве 300 человек за освобождение арестованного священника Закетского, были сорваны: собрание по вопросу отбора сенокоса у кулаков, срывались собрания по коллективизации, тормозились заготовительные кампании, и по деревне широко распространена поговорка: «Бог нам даст, обирайте нас». Иоасафовцы систематически отказывались от выполнения лесозаготовок.

По Пустынскому с/с из пяти селений поражено иоасафовцами 2 селения — Ямково и Колгора, в которых из 130 хозяйств в колхозе 65, но из этого количества в январе 1932 г. в дер. Колгора было подано коллективное заявление о выходе из колхоза с 12 подписями, подписанными в кружок, с целью скрыть, кто подписывался первым. По самообложению с 1929 г. систематически не принимаются полностью контрольные цифры, по займу контрольные цифры не выполнены, заготовки проходят чрезвычайно плохо, контрольная цифра по контрактации молока на 1932 г. не принята, лесозаготовки также встречают сопротивление со стороны иоасафовцев».

Кроме того, влияние сектантов сказывается на активном противодействии колхозному строительству со стороны лиц, подпавших под влияние сектантов.

Свидетели МЕРКУЛОВА, СМИРНОВ, СПЕРАНСКИЙ показали:

«Сестра АНДРЕЕВОЙ А. П. Мария, вышедшая замуж за Смирнова, до сего времени находясь под влиянием сектантов, наотрез отказалась войти с мужем в колхоз, а сыновья убегали с покоса к АНДРЕЕВОЙ. В результате в колхозе пошло брожение, и женщины заявили, что если Мария не будет работать, то и они откажутся от работы. ПУХОВА Евдокия под влиянием АНДРЕЕВОЙ отказалась войти с отцом в колхоз, несмотря на угрозы и даже побои» (л. д. 30, 31, 180, 181, 184, 227).

На основании вышеизложенного, следствием вполне доказано существование контрреволюционной монархической группировки в пределах г. Костромы бывшего Костромского, Любимского и Буйского районов, созданной в 1924 г. в Железно-Боровском монастыре иеромонахом Иоасафом при содействии настоятеля монастыря Гусева и монахов Серова и Борисова.

Организация, ориентируясь на падение Соввласти, вела подготовку по организации масс на противодействие мероприятиям Соввласти, возбуждения враждебного отношения к существующему строю, используя для этого религиозный фанатизм верующих и насаждение келий как возрождение монастырей с к-р целью.

Деятельность группировки к моменту ликвидации выразилась в следующих к-р действиях: 

1. В насаждении нелегальных келий, скитов с монашеским укладом — АНДРЕЕВА, СЕРОВА, БЕКЕНЕВА, ИВАНОВА, САЗОНОВА, ЕГОРОВА.

2. В систематических нелегальных собраниях, молениях для вербовки новых кадров и вовлечения в секту — АНДРЕЕВА, СЕРОВА, БЕКЕНЕВА, ИВАНОВА, САЗОНОВА, ГОРЯЧЕВА, ШИРЯЕВА-ЯКОВЛЕВА, ГУСЕВА, ЕГОРОВА в кельях и домах у АНДРЕЕВОЙ, БЕКЕНЕВОЙ, ЕГОРОВОЙ и САЗОНОВОЙ.

3. В организации опорного пункта сектантов, явочной квартиры в Костроме — СОКОЛОВА и ЗЕЙФЕРТ.

4. В укрывательстве Иоасафа и оказания помощи ему к переходу на нелегальное положение, как руководителю и вдохновителю к-р группировки — БОРИСОВ, СЕРОВ, АНДРЕЕВА, МОРОЗОВА, СОКОЛОВА, ЗЕЙФЕРТ.

5. В ориентировке на к-р установку ИПЦ для борьбы с существующим строем и присоединение к этой ориентации — БОРИСОВ, СЕРОВ, ГУСЕВ, МОРОЗОВА, АНДРЕЕВА, СОКОЛОВА, КРЫЛОВ, ГРУЗДЕВ.

6. Завязывание связей с ссылкой и иногородними центрами ИПЦ — БОРИСОВ, СЕРОВ.

7. Поддержание связи между отдельными ячейками иоасафовцев, как лично, так и через связисток — АНДРЕЕВА, МОРОЗОВА, БЕКЕНЕВА, САЗОНОВА, ГОРЯЧЕВА.

8. В вербовке и вовлечении новых кадров в ориентацию ИПЦ — БОРИСОВ, СЕРОВ.

9. В руководстве ячейками иоасафовцев и рассылка руководящих писем, как от себя, так и от Иоасафа — АНДРЕЕВА.

10. В хранении религиозных а/советских молитв и посланий — САЗОНОВА, ИВАНОВА, ШИРЯЕВА-ЯКОВЛЕВА.

11. В проведении систематической антисоветской агитации с использованием религиозных предрассудков масс — всеми членами группировки.

12. В попытке подготовки и организации массового выступления на религиозной почве — ГУСЕВА, СЕРОВА.

13. В сокрытии монастырского клада и валюты после ликвидации Железно-Боровского монастыря — ГУСЕВ.

Вышеизложенная преступная деятельность обвиняемых полностью подпадает под предъявленные им обвинение по ст. 58 п. п. 10 и 11 УК, а в отношении ГУСЕВА С. З. дополнительно 59 п. 12 УК РСФСР <…>.

______________________________________________

(*) Архимандрит Серафим (Борисов Павел Владимирович). Родился в 1906 в дер. Красниково Солигаличского уезда, в крестьянской семье. Окончил сельскую школу. С 1924 — послушник Железно-Боровского монастыря в Буйском районе, затем рясофорный монах, в 1929 — пострижен в монашество с именем Серафим. После закрытия монастыря псаломщик в Свято-Троицкой церкви в Ленинграде. В 1930 — посвящен в иеродиакона, служил в церкви в Лесном. 14 января 1932 — арестован как «участник церковной контр-революционной монархической группировки ИПЦ». 7 июля 1932 — приговорен к 3 годам ИТЛ и отправлен в Белбалтлаг (ст. Медвежья Гора Кировской ж.д.) После освобождения из лагеря соединился с Московской Патриархией.

http://www.histor-ipt-kt.org/KNIGA/yaroslavl.html